Огонь любви, огонь разлуки - [31]
– Слушай, утонешь ведь с непривычки!
– Сам не утони.
– Дело говорю, поворачивай! Обратно завсегда труднее!
– Сам поворачивай.
– Я-то выплыву, а ты?
– Я тем более.
– Да вертайся ж, скаженная, говорят тебе!
– Отвяжись! – Катерина безмятежно гребла вперед, солнце и соленые брызги обжигали лицо, вода опять казалась теплой. Берега уже не было видно вовсе, в ушах шумело, но усталости она по-прежнему не чувствовала и не сомневалась, что без труда вернется обратно. Валет, больше не пытаясь образумить ее, молча плыл рядом.
Она не сразу поняла, что случилось. Правая нога вдруг куда-то пропала: Катерина перестала ее чувствовать. Это было настолько четкое ощущение, что она с беспокойством посмотрела вниз и убедилась, что нога на месте. Но что-то все же произошло: правая, а почти сразу за ней и левая ноги перестали слушаться хозяйку, и, едва осознав это, Катерина с головой ушла в глубину. Спохватившись, девушка с силой ударила руками по воде, выскочив чуть не до пояса, но ноги не оживали, и снова голубая безмятежная вода накрыла ее с головой.
На этот раз она бы не выплыла сама, но жесткий удар под лопатки вытолкнул ее на поверхность. Выплевывая воду и почти ничего не видя, Катерина едва разглядела рядом с собой мокрую, встревоженную физиономию Валета:
– Чего ты, Катька? Ноги свело?
Она не смогла ответить, но Валет все понял и сам.
– Ша-а! Ша, говорю, не полошись только! Слякаешься[2] – наверняка утопнешь! Я ж здесь, с тобой, все путем! Вот, за плечо держись, погребли обратно! Тока не пихайся, слободно на мне виси. И дыши! Все, заворачиваем, держись!
Обратной дороги Катерина почти не помнила. От давно не испытываемого ужаса судорогой свело горло, она едва могла дышать. Страшно ей было не того, что она чуть не утонула, а этого необъяснимого отсутствия обеих ног. «Как же мне теперь ходить? – словно сквозь сон думала Катерина, цепляясь за скользкое, мокрое плечо Валета, сосредоточенно «режущего» сквозь волны к берегу. – Что ж со мной будет? Милостыню теперь только просить на паперти…» Солнце било в глаза, и без того воспаленные от морской соли, но зажмуриться Катерина боялась и из последних сил помогала Валету свободной рукой, расталкивая ставшую внезапно плотной и холодной воду. Берег уже был ясно различим, когда Валет, Катерина резко почувствовала это, начал терять силы.
– Холера, ведь потонем… – пробормотал он.
– Не бросай меня… – попросила Катерина. Валет повернул к ней изумленное лицо, и она, поняв, что ничего подобного ему в голову не приходило, разом воспрянула духом. И начала уговаривать его – такими словами, которых никогда в жизни не произносила вслух: – Миленький, родненький, сердечко, ну еще немножко… Вон уж берег виден, сейчас потихоньку доберемся, ты не рвись, не рвись… Мальчик мой хороший, давай понемножечку, я тебе помогу, мы вместе… мы… Вот так, еще маленько, ненаглядный мой, еще немножечко, яхонтовый… У нас получится, уж близко совсем, не спеши, я тоже плыву… Руками плыву же…
Валет смотрел на нее совершенно дикими глазами, но молчал, сохраняя силы, и, яростно оскалив зубы, разрезал сильными гребками воду. Катерина не почувствовала сведенными судорогой ногами дна и завопила от страха, когда Валет вдруг встал. Она упала бы, не поймай он ее на руки. Шатаясь, Валет вышел из воды, без всякой нежности сбросил Катерину на полосу гальки и повалился рядом. Несколько минут они лежали не шевелясь, словно выброшенные на берег медузы. Сверху палило солнце, пронзительно кричали чайки, но Катерина не слышала их: в ушах по-прежнему шумела вода.
Все же она первая пришла в себя и, морщась от боли во всем теле, уселась. Испуганно уставилась на свои ноги, в которых не виделось ничего необычного. Катерина осторожно потрогала правую ногу ладонью и чуть не взвыла, не почувствовав собственного прикосновения.
– Да что ты ее мацаешь, рази так надо… – послышался сиплый, недовольный голос рядом, и Валет, с трудом поднявшись на руках, сел напротив. Он взял в ладони Катеринину ногу и начал тереть. Тер он сильно, не жалея, это было видно по напрягшимся желвакам на его скулах, но прошло несколько долгих минут, прежде чем Катерина слабо, а затем все сильней и сильней начала ощущать этот массаж. Вскоре она зашипела от боли:
– Да потише ты… Оторвешь!
– Ну вот, оживела! – с удовлетворением сказал Валет и тут же взялся за другую ногу. Наконец, Катерина, морщась, смогла сама подтянуть обе ноги к груди и усесться. Несмотря на жару, ее колотило от озноба, и, как ни старалась она стискивать зубы, они все равно выбивали барабанную дробь. Валет, заметив это, усмехнулся, встал и отошел к брошенной на камни одежде, вернувшись с маленькой плоской фляжкой.
– Пей давай.
– Это вино?..
– Метакса. Пей, зараз прошибет.
Что такое «метакса», Катерина не знала, но послушно хлебнула темной, показавшейся ей маслянистой жидкости и чуть не задохнулась от неожиданной горечи. Но Валет замахал рукой – пей, мол, – и она через силу сделала еще несколько глотков. По телу пошла теплая живая волна, озноб отпустил, зубы перестали стучать. Валет, взяв у Катерины фляжку, двумя большими глотками допил остатки, с шумом выдохнул и растянулся вниз лицом на песке:
Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…
Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…
Больше года прошло после отмены крепостного права в Российской империи, но на иркутском каторжном заводе – всё по-прежнему. Жёсткое, бесчеловечное управление нового начальства делают положение каторжан невыносимым. На заводе зреет бунт. Заводская фельдшерица Устинья днём и ночью тревожится и за мужа – вспыльчивого, несдержанного на язык Ефима, и за доктора Иверзнева – ссыльного студента-медика. Устинья знает, что Иверзнев любит её, и всеми силами старается оградить его от беды. А внимание начальника тем временем привлекает красавица-каторжанка Василиса, сосланная за убийства и разбой.
Мыслимое ли дело творится в Российской империи: потомок старинной дворянской фамилии Михаил Иверзнев влюбился в крепостную крестьянку Устинью, собственность его лучшего друга Никиты Закатова! А она мало того что дала решительный отказ, храня верность жениху, так еще и оказалась беглой и замешанной в преступлении – этот самый жених вместе с братом, защищая ее, убил управляющую имением. И страдать бы Иверзневу от неразделенной любви, если бы не новая беда – за распространение подозрительной рукописи среди студентов он схвачен жандармами.
Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.
Его называют Львом Лангедока. Его — Леона де Вильнева — боятся и обожают, о нем слагают легенды и песни… Как же крестьянской девушке Мариетте, обвиненной в колдовстве и ереси и спасенной Леоном от костра, не влюбиться в этого мужественного аристократа, мастера шпаги, защитника обиженных и обездоленных!Однако Лев Лангедока не разделяет чувств Мариетты. Более того, он намерен вскоре жениться на красавице, равной ему по знатности. Но… любит ли его высокородная невеста? Или у Мариетты все-таки есть шанс покорить гордое сердце Леона и пробудить в нем пламя ответной страсти?..
Эпатаж — их жизненное кредо, яркие незабываемые эмоции — отрада для сердца, скандал — единственно возможный способ существования! Для этих неординарных дам не было запретов в любви, они презирали условности, смеялись над общественной моралью, их совесть жила по собственным законам. Их ненавидели — и боготворили, презирали — и превозносили до небес. О жизни гениальной Софьи Ковалевской, несгибаемой Александры Коллонтай, хитроумной Соньки Золотой Ручки и других женщин, известных своей скандальной репутацией, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Петербургская незамужняя барышня Софья Загорская, старшая дочь тщеславной светской дамы, становится предметом страсти князя Павла Пронского — мужа своей сестры. От отчаяния Софья решает покинуть родной дом. Счастливый случай сводит ее с молодой итальянкой Фабианой ди Тьеполо, живущей в России и собирающейся вернуться на родину. Обе девушки покидают Петербург и едут в Италию. Из Москвы, меж тем, на поиски сбежавшей супруги отправляется Александр Тургенев. Его путь тоже лежит в Италийские пределы. Судьба сводит вместе Александра и Софью.
Герои романа стоят друг друга. Он — бывший пират поневоле, ставший капитаном китобойного судна. Она — девушка из благородной, но обедневшей семьи, одержимая желанием отомстить пиратам за гибель отца. Как переплелись их бурные, полные приключений жизни, вы узнаете из этого увлекательного романа.
Ванда Садбери и Роберт Каннингем были друзьями с детства. Они так хорошо знают друг друга, что не желают даже слушать намеки окружающих на перспективу брака. Путешествие по Европе, предложенное отцом Ванды, помогает им увидеть свои отношения в совершенно новом свете. Оказывается, что Греция, страна богов и храмов любви, способна дарить своим гостям невероятные сюрпризы...
![Воспоминания фаворитки [Исповедь фаворитки]](/storage/book-covers/09/092db303b8a0cb90fa63deb90c428691424b1e02.jpg)
Легендарная леди Гамильтон… В круговороте грандиозных исторических событий она пережила множество взлетов и падений. Какую тайну знала эта женщина, сумевшая из гувернантки превратиться в блистательную леди, спутницу аристократов своего времени, возлюбленную талантливого и бесстрашного полководца Горацио Нельсона?Иллюстрации Е. Ганешиной.
Семья Грешневых всегда была предметом пересудов уездных кумушек. Еще бы: генерал Грешнев привез с Кавказа красавицу черкешенку Фатиму и поселил ее у себя в доме. Она родила ему сына и трех дочерей, таких же ослепительно красивых, как сама. А потом ее нашли в реке, генерала – в собственной спальне с ножом в горле. С тех пор Грешневых словно кто-то проклял: беды валились на них одна за другой. Анна, Софья, Катерина… Как же молодым графиням избавиться от родового проклятья? Ведь они ни в чем не виноваты…Ранее книга издавалась под названием «Мы странно встретились».
Как жить, если нет надежды?Как жить, если нет любви?А если огонь любви горит в твоем сердце, но ты не можешь позволить ему разгореться, тяжело вдвойне.Анна Грешнева уверена, что ей никогда не избавиться от тягостной участи дамы полусвета и никогда не быть рядом с тем, кого она любит.Софья, ее сестра, тоже не считает себя вправе открыть свое сердце Владимиру Черменскому — купеческие содержанки не становятся дворянскими женами.И лишь Катерина пренебрегает условностями, живет так, как подсказывает душа, и — счастлива.Придет ли время, когда старшие сестры поймут, что это и есть единственно верный путь?