Огонь и Ветер - [14]

– Надеюсь, вы не собираетесь покончить жизнь самоубийством, л’лэарди Верана? Здесь очень высоко.

– Так держите меня крепче! – фыркнула я беззаботно, вытаскивая один цветок из плетения и бросая вниз. Мне понравилось, как он летит, мерцая в свете огромных дворцовых окон, мягко ложится на сверкающую огнями воду и несется на волнах куда-то в закатное море, к покачивающимся вдали кораблям. Я вытащила следующую орхидею и так же уронила ее вниз.

– Варварство, л’лэарди Верана, ах какое варварство… Вы знаете, сколько трудились над этим покрывалом декораторы дворца? – Ветренник все еще держал меня за талию.

– Какая разница? Сорванные цветы долго не живут. – Мной овладел злой дух свободы и разрушения. Я дергала за стебли, надеясь найти ключевые узелки, ослабляла плетение. Провозилась минут пятнадцать, все это время Велан тщетно пытался увести меня с места преступления.

– Да отстаньте вы наконец! Вы слишком навязчивы, молодой человек! Эти цветы несчастны, я хочу дать им свободу. Ветер и море унесут их далекодалеко, и перед смертью они хотя бы увидят берега дальних волшебных стран. И умрут свободными.

Плетение наконец-то поддалось с одной стороны. Цветы начали по одному, а потом все гуще падать в воду. Не всем везло – некоторые выбрасывало на мель, на скалы, но большая часть падала в воду и бледной стайкой плыла вдаль.

Я поймала себя на мысли, что хорошо бы сейчас сбросить навеки надоевший браслет-эскринас, распахнуть руки навстречу ветру и шагнуть в пустоту под балконом. Высота кружила голову. Отец учил меня летать, и, хоть это и было давным-давно, я все же верила, что смогу. Упругий ночной ветер подхватит меня, и я, купаясь в лунном свете, упиваясь невероятной свободой, полечу к неведомым берегам. Позади останется и бабушка, и коричневый камердинер, и пышные, душные залы этого дворца.

Балкон был почти пуст, только в дальней нише о чем-то увлеченно болтали две дамы. Если бы не парень, обнимавший меня за талию, я бы, пожалуй, не удержалась. Но он хоть и ветренник, а все-таки мужчина и мой враг.

– Вы не чувствуете себя свободной? – спросил Велан внезапно.

Я даже задохнулась от негодования:

– Разве сагана в нашем мире когда-нибудь бывает свободна? Свобода дарована только мужчинам! Стихия дарована мужчинам, хотя природа одарила нас поровну! Власть выбирать свою судьбу, ходить в плавание, исследовать дальние страны, летать – только мужчинам!

Я замолчала, тут же пожалев о сказанном. Он был слишком близким, слишком ветренником, и я забылась.

– Богиня, сколько горечи в твоих словах, – спустя минуту сказал он растерянно.

– Забудь. Я должна была родиться мальчишкой, но природа ошиблась. Что ж, придется смириться со своей участью, – резко сказала я, отстраняя его руки, и пошла к выходу. Я боялась смотреть ему в глаза. Слишком раскрылась, слишком. Как я могла быть такой неосторожной… Он расскажет о моих словах л’лэарди Трагад, та в свою очередь моей бабушке… Да и вообще, никогда не думала про себя, что я так болтлива. Если я не изменюсь, меня раскроют еще до побега.

Велан поймал меня за плечо.

– Я могу пригласить тебя на свой корабль? «Крылатая» – один из самых красивых кораблей военного флота. Тебе должно понравиться.

– Возможно. Если мама разрешит, – сказала я, а про себя подумала, что вряд ли. Боюсь я с ним теперь встречаться. Он внимательный, а я проговорилась неосторожно, и еще он хорошо чувствует мою стихию. Вдруг он сможет догадаться, что я снимала браслет?

Я снова вернулась в бальный зал и теперь не знала, что мне делать. Идти в общество бабушки и камердинера не хотелось до тошноты. К сожалению, мама сама меня нашла, схватила за руку, поволокла за колонну.

– Ну что? Вы были вместе? Он сказал тебе что-то определенное? – шепотом.

– Кто сказал? Что?! – удивляюсь.

– Внук л’лэарди Трагад, Велан. Очень красивый мальчик, очень хороший, – бормочет мама мне на ухо. – Если он сделает тебе предложение… Это будет такое счастье.

Я вспомнила его язвительные замечания, небрежный тон, изумление моей откровенностью и усмехнулась про себя. Но разочаровывать маму не стала, мягко сказала:

– Не торопи события, мам. Мы едва знакомы, еще слишком рано говорить о чем-либо. Но он был очень любезен.

– Л’лэарди Верана? – прозвучал очень низкий, резкий голос совсем рядом с нами.

Мы с мамой отшатнулись друг от друга, присели в нижайших реверансах. С нами изволил говорить лично Их Наследное Высочество. Я даже не осмеливалась поднять на него глаза, остановилась взглядом где-то на уровне пуговиц его темного мундира. Передо мною оказалась широкая угловатая ладонь.

– Л’лэарди Верана, я могу пригласить вас на танец?

Я даже не нашла слов, чтобы ответить. От неожиданности на языке вертелись только те, что приличной сагане знать вообще-то не положено. Просто молча вложила свою руку в его, изумившись, какая она горячая. Он стремительно шагнул из-за колонны в почтительно расступающуюся толпу, а я побежала следом мелкими шажочками, путаясь в длинных полах платья.

Рано мы уволили учителя танцев! А за несколько дней до бала следовало загнать маму с бабушкой в угол и подробно расспросить обо всех тонкостях этикета, особенно касающихся общения с членами монаршей семьи!