Огни большого города - [62]
У меня отвисает челюсть. Первым?
– Ты знал, что я… – Язык не поворачивается произнести это вслух. Боже…
– Подозревал. – Он снисходительно улыбается.
Конечно, глупый вопрос. У меня ведь на лбу написано «невинная овечка».
Теперь я ощущаю себя подопытным кроликом, что само по себе не может быть приятным. Ужас какой-то. Хотел, подозревал… похоже на игру.
– Значит, для тебя важно было просто поставить галочку и избавиться от меня? Потешить свое самолюбие, сделать обкатку? – Я вновь закипаю.
– Нет, – он мотает головой. – Ни в коем случае. Но когда я увидел тебя в тот вечер, когда представил себе, что ты с этим Торном… – он угрожающе сжимает кулак, – это слишком дорогой подарок для такого дрища.
Замечательно. В довершение всего, я, вернее, моя девственность, оказалась подарком.
Сижу пришибленная и не могу пошевелиться.
Он действительно относится к людям как к собственности. Но почему меня это не останавливает? Другая бы на моем месте давно сбежала. Что со мной не так? Неужели у меня совсем нет гордости?
Я молча печалюсь.
– В пятницу мать устраивает прием в Хилтоне. Празднование их с отцом тридцатой годовщины свадьбы. Я обещал прийти… думаю, и тебя пригласят. Так что увидимся там. – Роберт открывает дверцу.
– И все? – осмеливаюсь спросить я. – Больше ты ничего не скажешь?
– Нет. Я достаточно сказал. Просто подумай. Поговорим в пятницу. – Он потирает подбородок и добавляет: – И не ходи пока на свидания с Торном, ладно?
Я вскидываю брови.
– Ты просишь?
– Удивлена? – вторит он мне.
– Ты никогда не просишь. Только приказываешь.
Он улыбается.
– Если тебе не безразличен этот сопляк, то, ради всего святого, не натравливай меня на него.
Его самонадеянность поражает. Хотя все верно. Конкурировать с его влиятельностью сложновато.
– Напомни мне, о чем я должна подумать? – уточняю я перед тем, как выйти.
– Обо всем, – отвечает Роберт, и мы одновременно вылезаем из машины.
Горячий июньский воздух забивает легкие, я невольно морщусь и внезапно вспоминаю, с чего все началось.
– Насчет зарплаты. Я по-прежнему против и намереваюсь вернуть их Кейну.
– Нет. И он не возьмет, – безапелляционно заявляет Эддингтон.
– С чего ты так решил?
– Я сказал ему.
– Но мне не нужно столько денег! Мне ведь всего восемнадцать!
– Самое время, – усмехается он. – И хватит поднимать кипеж, мы на работе. – Он открывает массивную стеклянную дверь и пропускает меня вперед. Если хоть одна сотрудница это видела, то будет пища для размышлений.
– Ты в свои восемнадцать так же поступал? Тратил родительские миллионы?
– Нет. Меня не баловали в отличие от Майка. И видишь, чем это кончилось.
Да уж. Младший не лучший пример для подражания.
– До пятницы, Кэтрин, – с улыбкой прощается Роберт и, отойдя в сторону, пожимает руку какому-то мужчине.
Я могла бы любоваться им вечно, но нельзя, чтобы меня застукали. Я и так сегодня наломала дров со своей неконтролируемой вспышкой гнева. И не знаю, почему, мне полегчало. Он не сказал «да», но и не сказал окончательное «нет».
Вопреки моему пессимистичному настрою ближе к вечеру Риз все-таки позвонила и пригласила меня на торжество. Дальше наш разговор превратился в интеллигентное противостояние.
– Кэти, не стесняйся, дорогая. Я уже купила платье, и завтра Фил завезет его тебе.
Я закатываю глаза и едва не вою от бессилия. Неужели она не понимает, как мне неловко?! Ох, если бы она знала, сколько ее сын платит мне, она бы наверняка обалдела.
– Тетя, я правда в состоянии сама оплачивать и еду, и одежду… – из динамика раздается тяжелый вздох, – хорошую одежду, – поясняю я.
– Милая, не мешай мне дарить тебе подарки. Ты обижаешь меня. Я ведь твоя тетя, я старше. Это мелочи…
Да уж! Особенно двадцать штук в месяц за ксерокопирование бумажек.
– 15,50, – говорит кассир, вручив мне бумажный пакет.
– Спасибо, – тихо, чтобы не перебивать Риз, произношу я и протягиваю ему двадцатку.
– О, и я договорюсь с Фабио, если тебе понадобится прическа и прочие женские радости.
Что? Это уже слишком!
– Нет-нет, тетя. В этом нет необходимости, – закипая от недовольства, проговариваю я.
Забираю сдачу и выхожу из магазина. На улице пасмурно и довольно свежо. Я в двух шагах от дома.
– Упрямая, как Шэрил, – ворчит тетя. Она слегка раздражена, – Фабио мой личный стилист, и ты напрасно беспокоишься.
– Я не беспокоюсь, – как можно вежливее отвечаю я, – просто я действительно хотела бы самостоятельности. Вы и так очень помогаете мне, и я ценю это, правда…
– О, дорогая, – ее тон смягчается, – это минимум из того, что я могу для тебя сделать.
Поднимаюсь в квартиру, первым делом включаю свет в коридоре и снимаю неудобные туфли.
– Значит, завтра Фил привезет платье? – заговорщически спрашивает Риз, зная, что ей невозможно отказать.
– Хорошо. Спасибо… – Я прохожу в кухню. Уверена, тетя сияет от счастья. – Но насчет стилиста, – добавляю я, – пожалуйста, не надо.
– Ну, если ты настаиваешь… – безрадостно произносит тетя.
– Во сколько нужно быть в Хилтоне?
– Я попрошу водителя заехать за тобой в половине седьмого.
Опять двадцать пять! Как же приелись эти царские церемонии!
– Тетя, я приеду на такси, ни к чему водитель и персональная машина.
Прошёл уже ровно год с тех пор, как Кэтрин и Роберт помирились, и теперь они счастливо живут в его фешенебельном пентхаусе в центре Нью-Йорка. Казалось бы, что может им помешать?Но безоблачная идиллия влюблённых оказывается под угрозой, когда юная и неискушённая Китти-Кэт неожиданно получает одно заманчивое предложение, а патологически ревнивый миллионер не желает мириться с планами своей возлюбленной…
Впервые опубликованав авторском сборнике «Улица Вечерних услад», 1998 г ., «ЭКСМО Пресс».
Кэтрин Холбен мечтала стать матерью, однако, узнав, что это невозможно, ожесточилась душой. Джозеф ДАмаро пережил гибель жены – и так и не смог с этой трагедией смириться..Сумеет ли Кэтрин стать матерью для осиротевших детей Джозефа, а Джозеф – поверить в возможность нового счастья? Сумеют ли мужчина и женщина после стольких испытаний поверить в святую, исцеляющую силу пришедшей к ним любви?
Когда же наконец миллионер и неисправимый плейбой Рори Кикнейд променяет свой холостяцкий статус на свадебные колокола? Этот вопрос волнует всех.Друзья и приятели заключили пари, журналисты сплетничают, а женщины строят планы…И только легкомысленная Джилли Скай, случайно оказавшаяся в центре самого чудовищного скандала за всю жизнь Рори, слышать не хочет о том, чтобы спасти его репутацию ценой собственной свободы!Но Рори умеет убеждать, – и Джилли все-гаки соглашается на весьма выгодный фиктивный брак.
Кто придумал, что сорок лет — это лучший возраст женщины?Пять отчаянных подруг, пять эффектных бизнес-леди очень в этом сомневаются.Анна поняла, что все лучшие мужчины уже или женаты, или разведены, Мэнди успела развестись и перекраситься, Дженет надеется, что избавилась наконец от брачных проблем, а независимость Карен вот-вот как бомба взорвет ее семейное гнездышко…Итак, сорок лет — это самый трудный возраст женщины!Это любовь, дружба, деньги, мода, дети, измены, соблазны «красивой жизни» и — юмор!!!Женщины всегда остаются женщинами.
Лучший способ для студентки подзаработать — устроиться няней к четырехлетнему отпрыску весьма состоятельной семьи.Всего-то и надо — иметь терпение, забыть о собственных амбициях и… не терять чувства юмора, даже когда приходится работать дни напролет!Дитя, конечно, не сахар…Его родители — просто ночной кошмар наяву…Зато рядом — весьма обаятельный сосед. Уж он-то наверняка не даст юной няне скучать по вечерам!
Судьба, словно чрезмерно заботливая мамаша, старательно оберегала Лену Кораблеву от мужского внимания. Леночка и рада была бы распрощаться с одиночеством, только вот оно прилипло к ней банным листом и не желало покидать насиженное место. А уже вот-вот — и будет девице немного за тридцать… Так и жила Кораблева — создавая фон для своей яркой и шебутной подружки Светки, которая обожала любовные похождения. Но однажды ураган чувств вдруг настиг Леночку, подхватил и поволок неизвестно куда. В нее влюбился состоятельный мужчина — и позвал замуж! Такое возможно только в сериале.