Огни большого города - [61]
Я просто люблю его, вот и все. Не за что-то, а вопреки всему. Но разве я могу об этом сказать? Нет.
– Не знаю, – неуверенно бормочу я, – так вышло.
– Значит, порадуйся тому, что было, и забудь обо мне, поняла? – гневно выплевывает Эддингтон и обходит меня, собираясь уйти.
Нет… нет!
– Ты, должно быть, шутишь? – потрясенно шепчу я.
– Нет, нисколько, – твердо заявляет Роберт, намереваясь продолжить свой путь и оставить меня здесь, на этой гребаной улице со своими гребаными чувствами.
Ему ничуть не жаль. Он просто подонок, и сейчас я, наконец, выскажусь:
– Кто дал тебе право вторгаться в чужую жизнь и сбегать из нее, когда тебе вздумается, а?
Он поворачивает шею и ошеломленно моргает.
– Кем ты себя возомнил? Считаешь, что тебе все можно, да? Брать, выбрасывать, платить!
Меня всю трясет, да и он, похоже, на грани бешенства.
– Сядь в машину, быстро. – Он подходит и, схватив меня за локоть, тащит к своему авто.
– Нет! – Я вырываюсь.
– Не устраивай здесь сцен! – прикрикивает он на меня и тут же замолкает, поймав на себе заинтересованные взгляды прохожих.
– Что, боишься, что твоя банковская сучка выйдет и увидит нас вместе? – язвительно выплевываю я.
Эддингтон делает глубокий вдох и говорит уже чуть мягче:
– Пожалуйста, сядь в машину. Я все объясню.
Ладно… ладно!
Смиренно забираюсь в «БМВ», из которого уже тактично улизнул водитель, Роберт захлопывает дверцу и смотрит на меня в упор.
– Я не могу с тобой встречаться, – произносит он четко и ясно.
Господи.
– Почему?
– Я не умею заводить здоровые, нормальные отношения.
К чему он клонит?
– И что ты предлагаешь? – Я в смятении.
– Ты мне нравишься, – ласково, почти с сожалением признается Роберт. – Очень. Мое тело говорит «да», но разум говорит «нет», понимаешь?
«Не понимаю!» – кричат мои глаза, а губы предательски дрожат.
Роберт удрученно вздыхает.
– Кэтрин, я не могу быть твоим парнем в том смысле, в котором ты себе это представляешь.
– Откуда ты знаешь, что я себе представляю?
– Думаю, то же, что и все нормальные девушки. – Он устало трет лоб, небось, не знает, как от меня отделаться. – Я ни в кого не влюбляюсь и не скован никакими обязательствами, – поясняет он.
– Ты неверный? – пробую отгадать я. – Бабник?
– Нет, даже наоборот. – Он усмехается и запутывает меня еще больше.
– Что тогда? – спрашиваю нетерпеливо.
– Я очень ревнив.
Чего-чего?
– И в этом твоя причина? – скептически отзываюсь я, с трудом сдерживая истерический смешок. П-ф-ф!
– Поверь, все не так просто, – говорит он безрадостно, однако это не уменьшает моего вновь возникшего энтузиазма. Может, я ненормальная, но ревность для меня не причина. Это не другая женщина, не отсутствие влюбленности, не религиозные противоречия. А в случае со мной это даже не повод для мелких недомолвок.
– Допустим, тебе не к кому будет ревновать… – пробую переубедить его.
– Так не бывает. – Он выдавливает из себя грустную улыбку. – Я присваиваю себе все, что мне нравится, в том числе и женщину, и всегда нахожу, к кому и к чему ревновать.
Какие заявочки…
Черт, звучит сексуально. «Присваиваю себе все».
Мое подсознание рисует самые откровенные сцены, но я вовремя прихожу в себя и возвращаюсь в реальность, где меня вообще-то отвергают, а я безобразно навязываюсь.
Но ведь он сам сказал, что я ему нравлюсь… и для меня это куда важнее, чем его пустые отмазки.
– И когда в последний раз ты присваивал себе кого-то? – осторожно интересуюсь я.
– Пять лет назад.
Ого.
– У тебя была такая женщина?
– Было несколько. Одна особенно запомнилась.
Наверняка речь о сбежавшей невесте. Или брошенной… лучше бы брошенной.
– Вы расстались и…
Он грубо перебивает меня:
– Послушай, я выбираю себе женщин, к которым испытываю исключительно физическое влечение, не более. Это и отношениями-то не назвать…
– А со мной тогда что?
Он хмурится.
– К тебе не только физическое влечение. Поэтому я не хочу… – он обрывается на полуслове и шумно выдыхает, – делать тебе больно.
– Ты уже делаешь мне больно. Тем, что отвергаешь меня. Особенно теперь, когда мы… – Я смущенно опускаю ресницы и смотрю на свои колени.
– Прости, – говорит он совсем тихо. – Я этого не планировал. Думал прийти и отчитать тебя за гулянки с Торном, а в итоге…
Я вскидываю голову.
– Ты все-таки ревнуешь к Торну?
Он коротко кивает.
– Почему?
– Господи, Кэтрин. Только что объяснял!
– Да, верно, – чувствуя себя идиоткой, бормочу я. – В таком случае, если ты уже ревнуешь меня, то зачем отвергаешь? Хочешь, чтобы я переключилась на него или на какого-нибудь другого парня?
– Я уже думал об этом, – отвечает он, помрачнев.
– И?
– Ну, пришлось бы смириться…
Смириться? Я хмыкаю.
Роберт Эддингтон и смирение – это что-то новенькое.
Он отворачивается и глядит в окно, а я пытаюсь осмыслить наш странный диалог и нахожу в нем одну несостыковку.
– Знаешь, во всей этой чудной истории одно не вяжется, – с сарказмом произношу я. – Если ты заранее предвидел, что у нас ничего не выйдет, то почему не остановился? Я имею в виду…
– Секс, – хмуро подсказывает он.
Я пунцовею.
– Кэтрин, повторюсь – я этого не планировал. Так вышло, понимаешь? Не сдержался, дал слабину, называй это как угодно… – он смотрит на меня целых пять мучительных секунд, – и, если быть совсем откровенным, я хотел быть первым, – неожиданно признается он.
Прошёл уже ровно год с тех пор, как Кэтрин и Роберт помирились, и теперь они счастливо живут в его фешенебельном пентхаусе в центре Нью-Йорка. Казалось бы, что может им помешать?Но безоблачная идиллия влюблённых оказывается под угрозой, когда юная и неискушённая Китти-Кэт неожиданно получает одно заманчивое предложение, а патологически ревнивый миллионер не желает мириться с планами своей возлюбленной…
Впервые опубликованав авторском сборнике «Улица Вечерних услад», 1998 г ., «ЭКСМО Пресс».
Кэтрин Холбен мечтала стать матерью, однако, узнав, что это невозможно, ожесточилась душой. Джозеф ДАмаро пережил гибель жены – и так и не смог с этой трагедией смириться..Сумеет ли Кэтрин стать матерью для осиротевших детей Джозефа, а Джозеф – поверить в возможность нового счастья? Сумеют ли мужчина и женщина после стольких испытаний поверить в святую, исцеляющую силу пришедшей к ним любви?
Когда же наконец миллионер и неисправимый плейбой Рори Кикнейд променяет свой холостяцкий статус на свадебные колокола? Этот вопрос волнует всех.Друзья и приятели заключили пари, журналисты сплетничают, а женщины строят планы…И только легкомысленная Джилли Скай, случайно оказавшаяся в центре самого чудовищного скандала за всю жизнь Рори, слышать не хочет о том, чтобы спасти его репутацию ценой собственной свободы!Но Рори умеет убеждать, – и Джилли все-гаки соглашается на весьма выгодный фиктивный брак.
Кто придумал, что сорок лет — это лучший возраст женщины?Пять отчаянных подруг, пять эффектных бизнес-леди очень в этом сомневаются.Анна поняла, что все лучшие мужчины уже или женаты, или разведены, Мэнди успела развестись и перекраситься, Дженет надеется, что избавилась наконец от брачных проблем, а независимость Карен вот-вот как бомба взорвет ее семейное гнездышко…Итак, сорок лет — это самый трудный возраст женщины!Это любовь, дружба, деньги, мода, дети, измены, соблазны «красивой жизни» и — юмор!!!Женщины всегда остаются женщинами.
Лучший способ для студентки подзаработать — устроиться няней к четырехлетнему отпрыску весьма состоятельной семьи.Всего-то и надо — иметь терпение, забыть о собственных амбициях и… не терять чувства юмора, даже когда приходится работать дни напролет!Дитя, конечно, не сахар…Его родители — просто ночной кошмар наяву…Зато рядом — весьма обаятельный сосед. Уж он-то наверняка не даст юной няне скучать по вечерам!
Судьба, словно чрезмерно заботливая мамаша, старательно оберегала Лену Кораблеву от мужского внимания. Леночка и рада была бы распрощаться с одиночеством, только вот оно прилипло к ней банным листом и не желало покидать насиженное место. А уже вот-вот — и будет девице немного за тридцать… Так и жила Кораблева — создавая фон для своей яркой и шебутной подружки Светки, которая обожала любовные похождения. Но однажды ураган чувств вдруг настиг Леночку, подхватил и поволок неизвестно куда. В нее влюбился состоятельный мужчина — и позвал замуж! Такое возможно только в сериале.