Огненный смерч - [50]

— Мистер Ходж, слово «геноцид» вам о чем-нибудь говорит? Наши враги превосходят нас по численности в соотношении тысяча к одному! Вы что же, хотите остаться в истории человеком, который собственноручно уничтожил единственную истинную, угодную Господу нашему церковь?!

Голос командующего поднялся до крика, который заставил умолкнуть Зал Согласия.

Прежде чем Ходж успел ответить, «Сайдкик» Ноаса подал сигнал срочного вызова.

— Говорите! — приказал Ноас.

— Сэр! Подразделение «Рейнджеров Иисуса» в Мехико-Сити сообщает, что на них совершено нападение неизвестными бандитами. Имеются жертвы. Требуется вертолет для эвакуации двенадцати человек.

— Двенадцати!..

Полевые соединения «Рейнджеров Иисуса» представляли собой команды из двенадцати человек.

— Немедленно оповестите о произошедшем сенатора Плату, — приказал Командующий. — Пусть подготовит ноту протеста в Организацию Объединенных Наций об агрессии против Церкви Детей Эдема. Свяжитесь с Веракрусом и прикажите тамошнему подразделению «Рейнджеров» отправиться на помощь нашим людям в Мехико.

— Слушаюсь, господин Командующий.

Ноас сделал большой нервный глоток из бокала с ледяной водой.

— Это наверняка работа людей «Мира и Свободы», — мрачно заявил Текел из-за плеча командующего. — А ведь именно они помогли вашему бывшему дружку полковнику Толедо разрушить «ВириВак».

Толедо!

Дэвид Ноас надеялся, что ему больше никогда уже не придется скрестить мечи со своим старым спарринг-партнером. И вот теперь Толедо якшается со злейшими врагами Садоводов, герильясами! Командующий почувствовал, как его захлестывает волна праведного гнева к предателю; волна, которая грозила затопить даже всеобъемлющую скорбь по скончавшемуся Мастеру.

— Я сам достану этого ублюдка, — злобно прошептал Ноас, — и выпотрошу его мерзкое нутро. Обещаю.

— Давайте сначала дождемся результатов голосования, — предложил Текел, прижимая ладонью левый наушник. — Оно как раз заканчивается.

— Ну и кого избрали? — поинтересовался мгновение спустя Ноас, мысленно произнося молитву в поддержку человека, которому предстояло с сего момента нести столь тяжелый крест.

Текел не ответил, и лицо его расплылось в широченной ухмылке.

— Что вас так развеселило, Текел?

— Видите ли, сэр… Они проголосовали за вас. Единогласно. Теперь вы — новый Мастер Детей Эдема.

Зал Согласия взорвался аплодисментами. Сержант Текел сопроводил ошеломленного Ноаса в Палату Синедриона, которая встретила его громом оваций. Ноас поклонился Высокому Собранию и, приняв от одного из Простодушных ритуальную чашу, приступил к омовению ног членов Синедриона.

Час спустя новоиспеченый пророк и Мастер Детей Эдема стоял в полном одиночестве во дворе Палаты Синедриона, в бамбуковой беседке, сосредоточенно размышляя о постигшей его участи. Ноас то и дело потирал руки, покрытые шрамами, казавшимися такими явственными, когда он облачался в черное, и которые теперь еще сильнее гармонировали с белоснежными манжетами сутаны Мастера.

Дэвид, никогда и в мыслях не допускавший возможности того, что его изберут Мастером, только сейчас осознал, что именно этого он и страшился на протяжении многих лет.

После смерти родителей и других близких ему людей юный Дэвид Ноас не верил никому, кроме Келвина Кейси, который выковал из него прекрасный инструмент мести. Дэвид ни разу не слышал, чтобы Кейси открыто проповедовал месть, но, будучи мальчиком смышленым и послушным, он быстро усвоил, что может отплатить Мастеру за его доброту лишь одним — тем, что он будет «наставлять на путь истинный» язычников и неверных, усомнившихся в правильности идей Учителя. Однажды, когда банда юнцов-иудеев осквернила несколько святилищ Садоводов, Дэвид и его последователи разыскали их, одного за другим, и усмирили их весьма непацифистскими методами.

— Нападение на Правоверного — это посягательство на веру, — рассуждал он. — А посягательство на веру — это нападение на Самого Господа Бога.

Когда сомневающиеся возражали: «Господь Бог может сам позаботиться о себе», юный Дэвид Ноас заявлял: «Да, именно поэтому Он и создал меня».

В те времена Дэвид приходил в ярость от бесхребетности и трусости учеников Господа, двенадцати апостолов, и поклялся защищать Слово Божье всей своей жизнью, которой готов был в любую секунду пожертвовать, как пожертвовали своими жизнями его отец и мать.

— Святой Дух выбросил тебя из того окна ради некоей высшей цели, а не для того, чтобы ты бездумно расстался со своей жизнью, — наставлял его Мастер. — Тебе самому предстоит выяснить, в чем заключается эта цель. Молись о ней, сын мой, и сердце твое подскажет тебе, где искать истину.

Вплоть до сегодняшнего дня Ноас считал, что единственное его предназначение в жизни — это мщение, но теперь его терзали сомнения, чаша сия казалась ему слишком горькой, и ему захотелось оставить ее навеки.

Но каким образом?

Теперь он стал Мастером и последователи его жаждали отмщения. Дэвид Ноас испугался, вероятно, впервые за всю свою жизнь. Но боялся он не грядущих схваток с неверными, а своей возможной несостоятельности, он страшился того, что не оправдает столь высокого доверия, оказанного ему Синедрионом.