Огненный смерч - [48]

«Но те были студентами колледжа, — напомнил себе Франк. — Они быстро сообразили, что к чему, и выбрали верное направление, как только мы проникли внутрь. А эти…»

Сослуживцы Франка называли их «слабоумными» или вообще «дебилами», но сержант предпочитал садоводческий термин «Простодушные», хотя питал к Садоводам далеко не дружеские чувства. Особенно после сегодняшнего брифинга. Даже сейчас изображение человека, плоть которого оплывает с костей, будоражило его сознание.

На дисплее мигнул опознавательный знак Рамиски, оранжевый парашют, призывая сержанта открыть канал связи. Франк взглянул на парашют, и тот сменил свой цвет на зеленый. Франк перевел взгляд на высветившуюся в нижней части забрала цифру «3», и канал открылся.

— Рамиски?

— Не дрейфь, док. Я прикрою твою неуклюжую задницу.

— Я прошу тебя только об одном, Рамиски, не подстрели меня ненароком.

Тяжелая ладонь вдруг хлопнула сержанта по плечу, и он вздрогнул от испуга.

— Рамиски, черт бы тебя побрал!

— А ты туповат, док. Если уж заполучил в свое распоряжение такое дорогое оборудование, мог бы, по крайней мере, включить его.

Франк включил сканеры бокового и заднего обзора, которые он от всей души ненавидел. Типичные армейские прибамбасы. Информации дают много, а внимание отвлекают. Кроме того, его тошнило от этих маячащих поблизости и постоянно меняющихся изображений.

— Как бы не сблевать, — пробормотал он.

— Сблевать? — отозвался Рамиски лающим хохотком. — Лишь бы коньки не откинуть, а блевантин пережить можно.

— Прекратите болтовню! Не засоряйте эфир, мать вашу! — раздался голос Сэмюеля Снейка, назначенного взводным на этот рейд. — Что с тобой, док?

— Я в порядке, Снейк.

— Так веди себя тихо и не метани харч в свое забрало.

«Какая сволочь!» — подумал Франк.

— Второй, это и тебя касается. Подготовьтесь к захвату, вы оба.

Сержант Берт Франк сделал глубокий вдох и попытался сориентироваться в голографических образах, перемещающихся внутри его шлема. Он неважно чувствовал себя с самого сегодняшнего утра, когда капитан показал им запись, произведенную женщиной-майором из Коста-Брава, и проинструктировал их насчет предстоящей операции по освобождению сотни детей с синдромом Дауна, удерживаемых горсткой «Рейнджеров Иисуса».

Франк закрыл глаза, и мозг его услужливо воспроизвел ужасную сцену: тело умершего «тает» на глазах, в считанные минуты превращаясь в лужицу слизи, которая вспыхивает светло-голубым пламенем, а майор Шольц, снявшая было свой биоскафандр, снова торопливо натягивает его на себя, чтобы уберечься от возможного заражения. Ее устный рапорт прерывается тяжелым учащенным дыханием, а видеокамера продолжает невозмутимо регистрировать огненную агонию погибшего.

Полковник говорит, что это какой-то искусственный вирус.

«ВириВак» изготовил этот вирус. И проверял его на своих Простодушных. А сейчас вот сержант Берт Франк направляется в самую их гущу без защитного биокостюма. Это означает, что и он, и Рамиски, и все остальные члены спецкоманды представляют собой подопытных кроликов, и в лучшем случае их к вечеру поместят на карантин в каком-нибудь месте с огнеупорными стенами, подобно тому зданию, в которое им предстояло ворваться.

Церковь Детей Эдема разводила — как домашних животных — умственно отсталых людей, чтобы использовать их бесплатный труд и получать их органы. Эти Садоводы обладали неким Искусственным Вирусным Агентом, предотвращающим отторжение органов организмом, в который они имплантировались. Их Простодушные являлись, в сущности, универсальными донорами, и Садоводы заявляли, что они не нарушают никаких законов, поскольку дети с синдромом Дауна — не люди и не имеют души.

С этим Берт Франк не мог согласиться. Простодушные, как и любые другие человеческие существа, испытывали боль, и он намеревался в меру своих сил облегчить их страдания. Сегодняшний брифинг принес ему душевный дискомфорт, но удивления он не ощущал. Прослужив военным медиком более двенадцати лет, Франк разучился чему-либо удивляться. Больше того, он не хотел быть удивленным.

Стробоскопический сполох в нижнем левом углу забрала предупредил сержанта о минутной готовности. Франк машинально сверился со своим наручным хронометром, хотя мог прочесть цифровые показания времени на дисплее в верхней части забрала. «Пауэлл» зажужжал, выводя свои электрические схемы на полную мощность, и изготовился к рывку, распространяя вокруг себя запах озона. От объекта не исходило никаких признаков угрозы, но у Берта Франка появилось скверное предчувствие, и он суеверно погладил прорезиненную броню «Пауэлла», надеясь на удачный исход операции.

Он не успел сделать и пары глубоких, медленных вдохов-выдохов, как забрало вспыхнуло зеленым светом — «вперед»!

«Пауэлл» рванулся вперед и вгрызся своим сверхпрочным «рылом» в каменную стену, пробивая в ней круглое отверстие. Спустя несколько мгновений сержант Берт Франк протиснулся в брешь вслед за самоходным тараном во внутренний двор комплекса Садоводов… и едва удержался на ногах, поскользнувшись на толстом слое вонючей грязи, усеянной клочками человеческих волос, осколками зубов, кусками обуглившихся костей и сгоревшей одежды.