Огненный шар - [36]

– Пуля не разбирает, откуда вы, – хлопнет, и все. У меня дядя недавно погиб на флоте. Сколько убитых привозят, если бы ты знал. Я тебя не отпущу. Сейчас всех позову и скажу, что тебя люблю, и пусть тебя держат здесь. Ты не представляешь, как ты влез мне в душу. Я же тебе первому отдалась, только потому, что влюбилась. В тебя нельзя не влюбиться. Ты меня просто околдовал, дурачок.

– Успокойся, – сказал Жан. – Садись и успокойся. Давай поговорим серьезно, и звать никого не надо. Ты понимаешь, рано или поздно я исчезну из твоей жизни, из этого времени. Я бы очень хотел, чтобы все то, что было между нами, осталось, как вечный сон. Самый сладкий за эту жизнь сон, что нам когда-нибудь снился. Мне с тобой тоже очень хорошо, и не хочу тебе врать, но меня ждут там, дома. Я бы с большим удовольствием тебя забрал, но это невыполнимо. Поэтому давай жить реальной жизнью.

– Но на флот, на войну…

– Не забывай, что нам все равно надо будет встретиться еще, и обязательно, чтобы повидаться с твоей тетушкой, а мне с тобой. Только она может нас отправить обратно. Поэтому я вернусь и встречусь. Я приду к тебе и подарю тебе сладостные мгновения.

– Я не хочу мгновения, я хочу постоянства.

– Хорошо, как скажешь, – согласился Жан.

– Я тетушке все скажу, чтобы она этого не делала! – заявила Елизавета.

– Ты не скажешь, если меня любишь. Но это будет все потом. А сейчас мы все приняли решение и уезжаем завтра в Кронштадт.

– Хорошо, – согласилась Елизавета, вытирая слезы. – Но сегодня ты останешься со мной? Я тебя так все это время ждала.

– Ты так хочешь?

– Очень хочу. Я хочу снова и снова чувствовать тебя. Я просто схожу без тебя с ума. Представляешь, когда ты исчезнешь навсегда, что со мной будет?

– Я все понимаю, – сказал Жан. – Для этого я и пришел. Я тебя тоже люблю. Ты же у меня первая.

Елизавета обняла Жана, награждая поцелуями.

– Милый мой, – шептала она, – как хорошо, что ты есть на этом свете.

Глава 12

Ранним утром вся пристань у крепости была заполнена людьми. В домике Петра шло совещание. Государь дольше всего выслушивал военачальника графа Николаева.

Граф, высокого роста, подтянутый, с военной выправкой и строгим решительным взглядом, склонился вместе с государем над картой, лежащей на столе, и рассказывал о предстоящих событиях.

Петр слушал внимательно, не перебивал, лишь задавал некоторые вопросы, на которые тут же получал исчерпывающие ответы.

– Хорошо, – сказал Петр и выпрямился. – Ты мне скажи, как укомплектованы гроты?

– По солдатам полностью и два командира на каждый. От восьми до двенадцати пушек и снарядов в полном объеме.

– Командиров почему по два? – спросил Петр.

– Это мера, проверенная прошлыми боями, – объяснил Николаев. – Если один погибает, второй берет командование на себя, а не как в прошлые разы, когда погибает командир и начинается паника.

– Согласен. Что с провизией и водой?

– Обеспечены на десять суток.

– Мало.

– Дай бог, продержались бы хоть это время. Дальше подвезем.

– Надо не допустить врага до береговой линии, – приказал Петр. – Стоять всем насмерть. Буду ждать от тебя сообщений, а сам буду в Кронштадте до твоего возвращения. Обо всех решениях сообщать мне немедля.

– Будет исполнено, – ответил граф.

Петр выглянул в окошко и увидел причаливающих три больших корабля.

Всегда, когда Петр видел свое детище – корабли, в построении которых часто принимал участие и сам, он радовался. Глаза его светились, и прибавлялось решимости. Он резко обернулся.

– Гагарин, – обратился он к князю, сидящему рядом с Меньшиковым. – Люди к отправке готовы?

– Да, государь.

– Сколько этой ходкой увезут?

– Триста три человека, – ответил князь.

– Почему так неровно – триста три?

– Так получилось, государь, появились добровольцы.

– Хорошо. Подготовка в Кронштадте не менее трех дней, и в море. Все должно быть предусмотрено. Наша задача – неожиданность. Сам прибуду в день отхода кораблей в море, чтобы проводить и благословить на победу. Всех добровольцев закрепить за солдатами и матросами и чтобы принимали активное участие в боевых действиях.

– Есть люди, готовые хоть сейчас идти в бой, – сказал князь Гагарин.

– Это опытные и бывалые вояки?

– Нет, государь. Как раз молодежь. Я таких порывов еще не видел. Они рвутся в бой, как бешеные, поднимают дух остальным.

– Молодцы! Ты, Меньшиков, набирал людей?

– Конечно, Петр Алексеевич. Это моя работа. Я таких собрал, что будут холку врагу чистить, пока она не рассыплется.

– Хорошо! Вот такие нам нужны солдаты, – одобрил Петр. – Ну что, в добрый путь! Занимайся посадкой.

Петр подошел к Меньшикову, взял его за плечо и взглянул ему в глаза. – Когда наконец-то кончится эта война? Как она мне уже надоела. Столько работы мирной на берегу, а тут эти паразиты так и прут… – Он взглянул на графа Николаева. – Кто мне об этом скажет? Не дают спокойно жить и город строить. Стереть сволочей со свету, всех потопить, и пусть вся Европа знает, что Россию на колени не поставить. Как говорится: или грудь в крестах или голова в кустах – так сражаться, а там уж за мной не станет, всех героев вознагражу. Ну, с Богом! – Петр махнул рукой, и все вышли из домика.