Огненный крест - [2]

Мы долго и душевно разговаривали. В конце Георгий Григорьевич сказал:

– Мы, русские люди, выросшие и намыкавшиеся в скитаниях но чужбине, всю свою жизнь ждали и мечтали о нынешней поре гласности и духовного раскрепощения России, чтобы передать нынешнему поколению соотечественников сокровенную информацию о сбереженной в наших сердцах России, утраченной, как это ни парадоксально звучит, русскими людьми, живущими ныне на истерзанной русской земле. Вот почему мы, активисты русского кадетского движения за рубежом, и рвёмся всем сердцем на некогда оставленную нами родину, охотно встречаемся здесь с патриотами, деятелями культуры и литературы, с юными соотечественниками, особенно с воспитанниками суворовских, нахимовских, казачьих училищ...

Расставаясь, мы условились о переписке. Я обещал Георгию Григорьевичу написать в газеты «Истоки» и «Тюмень литературная» статью о кадетских и юнкерских училищах, чтобы о существовавшей в них системе воспитания, укладе жизни и патриотических традициях познакомились как можно больше наших современников. Что я охотно и делаю во второй части рассказа о встрече с замечательным соотечественником.

2

Кто же такие кадеты и юнкера, о которых мы в России знаем теперь не более, чем об исчезнувшей в пучине океанских вод Атлантиде?

В переводе с французского языка слово «кадет» означает «младший» (по званию), «подрастающий» (воин), «будущий» (защитник). В феодальных Франции и Пруссии это была категория молодых дворян, проходивших военную службу определенное время в солдатских чинах с целью «познания жизни», прежде чем стать офицерами.

В Российской империи кадетами назывались воспитанники особых – «кадетских» – подготовительных полувоенных учебных заведений, именовавшихся «корпусами», куда принимались, как правило, дети кадровых офицеров, большая часть которых была дворянского происхождения. В кадетских корпусах воспитанники, подобно нынешним суворовцам и нахимовцам, готовились к поступлению в военные училища. Окончив военное училище, вчерашний кадет становился офицером и зачислялся на кадровую военную службу.

Юнкерами до 1864 года именовались молодые дворяне, добровольно вступившие в российскую армию и проходившие в войсковой части стажировку с перспективой последующей аттестации их на офицере кое звание. После 1864 года юнкерами стали называть и курсантов военных училищ. Юнкерское звание, таким образом, было выше кадетского.

В кадетский корпус принимались мальчики от семи лет, и воспитывались они здесь ровно одиннадцать лет. В корпусе было три начальных и восемь основных классов.

Что за особенная атмосфера царила в этих полувоенных учебных заведениях, коль скоро они становились такими дорогими и незабываемыми в памяти своих выпускников?

Дореволюционная Русская армия отличалась от армий других стран не только своими высокими боевыми качествами (примеров тому множество!), но и находилась на огромной морально нравственной высоте. Известны, например, слова Фридриха Великого о том, что «русского солдата мало убить, его нужно еще и повалить», чтобы он выронил своё оружие и перестал сопротивляться. И этот особый дух патриотизма, стойкости и желания победы прививался и передавался русскими воинами из поколения в поколение непосредственно от их командиров – офицеров русской армии. Благородство, бескорыстие, доблесть и бесстрашие русского офицера, подобно электричеству, сообщались всему личному составу подразделений, сплачивали их и вели к успеху в любой операции. Нашим офицерам, в свою очередь, было с кого брать пример. Их вдохновляли и легендарный русский князь Святослав, покончивший с Хазарским Каганатом, и оставшийся непобедимым генералиссимус Александр Васильевич Суворов со своими чудо-богатырями, и освободитель матушки-России фельдмаршал Михаил Илларионович Кутузов...

Русские цари прекрасно понимали, что офицерский корпус является опорой монархии, и стремились всячески облегчить его материальное положение, ибо реальные расходы любого офицера значительно превышали его официальное жалованье, что особенно сказывалось на его быте, когда он обзаводился семьёй и нарождались дети. Идеальной формой помощи офицерским семьям и одновременно прекрасной школой преемственности, подготовки свежих командирских кадров и являлись кадетские корпуса, в которых мальчики находились на полном довольствии государства. Кроме этих важнейших задач, которые решали кадетские корпуса, они были тем единственным и притом идеальным институтом классического воспитания, в котором установилась совершенная, саморегулируемая система органичной передачи и наследования благотворных патриотических традиций и морально этических норм, на которых испокон держалось и коим неукоснительно следовало русское офицерство. В своем сжатом виде этот кодекс чести, определявший линию жизни и поведения военного человека, сводился к триединому девизу: без страха и упрёка стоять «За Веру, Царя и Отечество!» Формула эта была тем более обязательна для каждого русского офицера и солдата, что все три составляющих её служили основанием всей нашей независимой русской государственности.