Огненный котёл - [16]

Молодой старший помощник наконец окончательно убедился, где они находились и какова была их судьба. Это было проще всего. Он мог поверить в это после того, через что они уже прошли, и на этот раз рядом не будет Карпова с его спекуляциями. Теперь нужно было решить, что делать, и больше, чем чего бы то ни было, он хотел видеть Вольского в командирском кресле. Что мог сделать он сам?

Остальные на ГКП пристально следили за нам со своих постов. Они видели, как он хмурился, перелистывая свои справочники и просматривая данные, хранившиеся на его собственном бывшем посту. Чем больше они наблюдали за ним, тем более становилось очевидным, что Федоров был чем-то серьезно обеспокоен.

— Товарищ капитан-лейтенант, — решился, наконец, Роденко. — Вы что-то выяснили, или это был еще один плохой сон?

— Плохой сон? — Посмотрел Федоров на командира радиотехнической части. — Хорошее определение, Роденко. Если я прав, и Николин перехватил верные данные, то на этот раз мы оказались в самом настоящем кошмаре, и теперь единственный вопрос, который стоит перед нам — это что нам с этим делать?

— Не беспокойтесь, — ответил Роденко. — Системы начинают приходить в норму. Наблюдаю воздушные цели над Сицилией и Сардинией, но ни одна из них не направляется в нашу сторону. На этот раз никто не сможет застать нас врасплох, а мы сами можем уничтожить все, что попытается это сделать. Что вас так беспокоит?

— То, что если я верно определил дату, то это 11 августа 1942 года, и мы находимся в непосредственной близости от одного из крупнейших морских сражений этой войны. Что меня беспокоит? — Федоров пристально посмотрел на него, понизив голос, чтобы остальные не услышали. — Могу сказать одним простым словом: выживание.

* * *

Споры в Адмиралтействе шли очень долго. Неудачная отправка конвоя PQ-17 в Мурманск закончилась катастрофой, когда были потоплены двадцать четыре из тридцати девяти судов конвоя. А теперь премьер-министр настаивал на том, чтобы сделать то же самое на Средиземном море. Разумеется, у Адмиралтейства были свои соображения. В Атлантике обстановка оставалась достаточно напряженной. Немецкие подлодки продолжали кровавое пиршество на коммуникациях, уничтожая слишком много кораблей, для охранения которых никогда не хватало крейсеров и эсминцев.

Теперь же он требовал от флота собрать в единый кулак 50 военных кораблей, чтобы провести на Мальту всего 14 транспортов! Сначала это казалось нелепым. Катастрофа конвоя PQ-17 заставила прекратить все конвои в Россию, а теперь это? Тем не менее, премьер-министр со своим привычным убедительным красноречием смог разъяснить безотлагательную важность острова для хода войны на западном театре боевых действий.

В этот год Британия не видела ничего хорошего. Роммель высадился в Африке и отбросил Окинлека к Газале, а затем снова вынудил к отступлению к дельте Нила в мае. Сейчас бои шли не более чем в 60 милях к западу от Александрии. Тобрук значительное время держался в осаде, оставаясь в глубоком тылу итальянских войск, будучи единственным остатком выгодной позиции, занимаемой когда-то в Африке частями британской 8-й армии. Он, наконец пал 21 июня, не оставив британцам никаких позиций в пустыне, однако истребители оттуда были эвакуированы на Мальту. Силы гитлеровской коалиции катились неукротимым валом, и Мальта оставалась последней одинокой скалой на его пути.

Если и был кто-то, способный действительно описать ужасный характер ситуации, то это был Черчилль, и именно это он и сделал, убедив адмиралов, что защита Мальты имеет первостепенное значение. «Мы можем потерять наши корабли в этих боях, — утверждал он. — Но Мальта — наш непотопляемый авианосец, стоящий прямо на пути конвоев с припасами, необходимыми для поддержки Роммеля». С Мальты КВВС могли отправлять самолеты на разведку, чтобы обнаруживать вражеские транспорты и наводить на них ударные самолеты. После катастрофы на Крите немецкая армия вряд ли могла выбросить на остров парашютный десант, а итальянский флот не продемонстрировал ни решимости, ни способности обеспечить высадку морского десанта.

И бои за Мальту стали отголоском легендарной Битвы за Британию. Остров ежедневно подвергался налетам самолетов с Сардинии и Сицилии, которым противостояли «Спитфайры», доставляемые авианосцами Королевского флота. Черчилль утверждал, что немцы могли занять хоть всю Северную Африку, но для окончательной победы англичане должны были удержать три позиции: Гибралтр на одной оконечности Средиземного моря, Суэцкий канал на другой, и Мальту — прямо посередине этого плавильного котла. Остров оставался препятствием на пути врага, и пока он не был захвачен, части Роммеля не могли быть должным образом обеспечены.

Поэтому «Операция», как ее называли в ходе планирования, считалась настолько важной, что Королевскому флоту требовалось задействовать половину доступных кораблей сопровождения. Красноречивые аргументы Черчилля, выкрикиваемые с командного поста премьер-министра, не могли остаться без ответа. Был сформирован новый конвой — еще один под обозначением «Уинстона Специальной», или WS-21S. Задачей было доставка жизненное необходимых припасов и топлива на Мальту, и охранение должно было стать самым мощным из тех, что до сих пор создавалось в этой войне.