— Уйди с дороги, жених! — прогудела русалка. — Не старайся! Все равно утащу подругу мою верную на самое дно!
С этими словами Настасья схватила Февронью за руку и потащила в воду. Николашка вцепился в другую руку, но водяниха была сильнее. Увела она Февронью в водоворот и скрылись обе под водой, а Николашку с силой откинуло на берег.
— Баб Феня… Баб Феня… — как рыба открывал рот Николашка. Он не мог отдышаться и не мог поверить, что все увиденное им было взаправду.
К кому теперь бежать? Кто ему поможет бабушку вызволить? Поднимут на смех только, не поверят его рассказу.
Николашка опрометью кинулся домой. Где-то в избе должен быть цветок папоротника! Баба Феня наверняка его сохранила. Николашке отчаянно захотелось найти цветок, чтобы тот исполнил его желание. А желание у парня было одно: вернуть бабу Феню.
Перерыв сундуки с бабушкиным добром, Николашка совсем было отчаялся, но тут взгляд его упал на котомку, с которой баба Феня ходила животных лечить. Парень развязал узелки мешка и заглянул внутрь. Помимо нехитрых докторских приспособлений, в котомке лежал небольшой тряпичный сверток. Негнущимися пальцами Николашка развернул пожелтевшую от времени тряпочку и зажмурился, ослепленный вспышкой. Сквозь щелочки век парень смог разглядеть находку. Небольшой золотистый цветок, похожий на колокольчик, переливался волнами света. Он то бледнел, излучая теплое сияние, то разгорался нестерпимо ярким светом. Кроме того, цветок был горячим. Николашка подул на пальцы, завернул цветок в тряпицу и побежал на речку.
На берегу никого не было. Напрасно звал Николашка бабушку, никто не отозвался. Он и до Настасьи пытался докричаться, но только ворона каркнула в ответ.
Тогда парень покрепче сжал в кулаке платочек с цветком и бросился в воду.
— А ну, нечистая! Отдавай бабу Феню! — закричал Николашка, заплывая все глубже и озираясь по сторонам.
Рядом послышался смех.
— Ох и глупый же ты, парень! За бабкой своей решил на тот свет отправиться? Так это легко устроить!
Холодные скользкие пальцы впились в ногу Николашки и с силой потянули вниз. Второй ногой парень пытался отбиться, но русалка схватила и ее. В попытках освободиться Николашка выпустил платок с цветком из ладони. Как только цветок выпал из развернувшегося платка и попал в воду, река засияла желто-красными переливами, будто огненная. С диким визгом из воды стали выпрыгивать русалки, кикиморы, водяные черти — они словно испарялись над поверхностью воды с искаженными болью и злостью лицами. Николашка почувствовал, что ноги его стали свободны, и изо всех сил погреб к берегу. Никогда еще ему не было так страшно. Как только парень достиг берега, он оглянулся на реку и остолбенел: из воды, тяжело ступая и покачиваясь, выходила бабушка Февронья.
— А как же ты… Ты не испарилась с остальными…
— А чего мне испаряться? Я ж живая.
Николашка подполз к краю воды и помог бабушке выйти. Рука ее была хоть и мокрая, но теплая. И вправду живая. Николашка уткнулся в бабушкино плечо и тихонько заплакал. Все равно кофта влажная, может, и не заметит.
— Но как ты спаслась, баб Феня? — все еще не мог поверить в чудо Николашка.
— А как река заполыхала, так и отпустили меня, я наверх-то и выплыла. Только не пойму, с чего она огненной сделалась.
— Это из-за меня. Я цветок папоротника у тебя взял и в реку кинул…
— Вот оно что! Видно, он не только языку зверей учит, но и от нечистой силы спасает…
Николашка виновато посмотрел на бабушку.
— Как же ты теперь без цветка лечить коров будешь?
— Э-э-э, милый, да я почитай лет сорок их лечу, как-нибудь справлюсь своими силами.
Бабушка Февронья оперлась на внука.
— Пойдем скорее домой, надо управиться с работой перед праздником.
— Так ты все-таки пойдешь? — просиял Николашка.
— Пойду, милый, пойду. Сегодня я такой костер разожгу, всем на удивление! Пусть знают, как ведьмой меня называть.
Бабушка с внуком, обнявшись пошли в дом.
А где-то глубоко в лесу, там, где не слышно птичьего гомона и не видно солнечного света, на древнем кусте папоротника появился крошечный бутон огненного цвета.
