Огненные зори - [97]

Отец сел рядом с Цветановым за стол. Женщины стали хозяйничать, собирая ужин. Несмотря на отговорки Цветанова, его угостили всем, что нашлось в доме, угостили по-свойски. К отцу вернулась его былая веселость, речь снова украсилась множеством образных выражений. Цветанов слушал как завороженный. Разговаривали допоздна. На другой день Искра собрала чемоданчик и отправилась в Габарево. В ее родном селе знали, что она собирается работать учительницей. Отец и мать старались об этом с соседями не говорить, опасаясь испортить дело. Но все же на вопросы селян гордо отвечали:

— Люди хотят, чтобы именно она учила их детей.

— Еще бы, она ведь способная. К нам таких олухов прислали, что и рта открыть не могут. Вот бы ее сюда назначили!

— Решили оставить ее там, — гордо отвечала мать.

Когда Искра пришла в школу, директор познакомил ее с коллегами, и она сразу приняла свой класс. Ученики, сжимая в руках букетики цветов, встали из-за парт. А потом ее буквально засыпали цветами. Она была тронута до глубины души. Уж не директор ли подготовил такую встречу? Впервые после всего пережитого она встретила такое отношение. Это повторилось еще и еще. Она спросила директора:

— Почему меня засыпают цветами? Разве и других учителей встречают так же?

— Нет.

— Тогда почему же?

— Ребята узнали, что тебе грозила смерть. Теперь они выражают свое уважение к тебе.

— Мне неприятны такие напоминания.

Директор постарался сдержать восторженность учеников. Уроки проходили спокойно. На переменах дети жужжали, как пчелки, перешептывались. Все это наполняло теплом опустошенную душу девушки. Искра чувствовала, как эти неугомонные пчелки заполняют ячейки ее души целительным медом, от которого заживают все раны. Это было вознаграждением за пережитое. После занятий дети провожали ее до самого дома, а утром встречали и шли с ней в школу. Ее любовь к босоногим ребятишкам росла с каждым днем. Они разбудили в ней интерес к жизни, жизни без укоров совести, без душевных тревог. Молодость брала свое. Она все чаще думала о директоре, анализировала каждый его шаг. Искра понимала, что Цветанов неравнодушен к ней, что близится час, когда он скажет ей о своих чувствах.

Она частенько задумывалась над тем, как они будут жить вместе, и надеялась, что совместная жизнь с этим прекрасным человеком принесет ей душевный покой и счастье. Искра готова была идти с ним одной дорогой. Она верила, что у них не будет размолвок, что он сумеет защитить ее в случае опасности. Ей было приятно заставать его одного в классе, когда он приводил в порядок цветы, принесенные ей ребятишками, интересно говорить с ним о школьных делах. У нее ведь еще не было никакого опыта преподавательской работы, и поэтому она старалась перенять опыт своих учителей по школе и гимназии, внимательно прислушивалась к советам отца. И все же ей не хотелось никому подражать, она пыталась сама освоить педагогическое искусство. Единственным человеком, к кому она с удовольствием шла за советом, был директор. Работа в школе все больше и больше сближала их.

Однажды, когда они повели детей на экскурсию и оказались одни среди высоких стройных деревьев, она взяла согретые его сильной рукой холодные осенние цветы и призналась ему:

— Я была совсем подавлена, не хотелось жить. И только теперь тебе признаюсь… Может, и до тебя дошли слухи… Меня лизали языки пламени, но я уцелела. Понимаешь? А сейчас у меня больше нет сил скрывать свои чувства к тебе…

У Искры закружилась голова. Она доверчиво склонила голову на плечо любимого человека.

8

— Когда вы в последний раз навещали свидетельницу?

На третий день, после того как Искра призналась Цветанову в своих чувствах, в село прикатила коляска с поднятым верхом. Управлял ею солдат. Веселый зон колокольчиков, висевших, как золотые бусы, на гордых шеях коней, нарушил тишину теплого октябрьского вечера. В школе только что закончились занятия, и ребятишки окружили коляску, остановившуюся у постоялого двора неподалеку от школы. Из нее выпрыгнул офицер в красивой фуражке, в бриджах с лампасами. На ногах позвякивали шпоры. Плащ распахнулся, и были видны блестящие пуговицы на кителе, яркая кожаная кобура.

— Жди здесь, у постоялого двора, — строго сказал офицер ездовому и спросил детей:

— Это ваша школа?

— Да-а, — одновременно ответило несколько голосов. Ученики с любопытством разглядывали блестящую форму офицера. Им хотелось подойти поближе, но они не решались.

— А новая учительница здесь?

— Зде-е-есь, — опять дружно ответили ребятишки.

Офицер повел головой, будто воротник кителя чересчур стягивал ему шею, и решительно направился к школе.

Учителя, кончив занятия, расходились по домам. Появление офицера очень удивило их. В испуге они угодливо раскланивались, уступая ему дорогу, но уходить не торопились. Что их остановило? Почему они начали перешептываться и переглядываться? Ученики толпились у коляски, тут же на скамейках сидели крестьяне, которые пришли в корчму пропустить рюмочку-другую. Ездовому быстро уступили место на скамейке, угостили вином — и завязался разговор.

— Начальство возишь?

— Да. Полковника Кузманова.