Огненные зори - [95]

Отец Искры работал в кооперации. Работал для будущего восстания. Видя, как живет и работает отец, девушка поняла, что полковник — это один мир, мир духовного и морального порабощения личности, а она — другой мир, молодой, жизнеспособный, который может противостоять тому, другому миру. И чем сильнее стремление уничтожить этот новый мир, тем крепче он становится. Искра чувствовала это по себе. Полковник подрывал ее веру в жизнь и способность бороться, но силы постепенно возвращались к ней. Откуда они брались? Под влиянием окружающих? Но в последнее время она ни с кем не встречалась, жила отшельницей. Нет, то, что она ранее воспитала в себе, не умерло. Ей хотелось жить, она мечтала стать учительницей.

Отец подал прошение в инспекцию назначить дочь учительницей начальных классов в любую школу.

— Попробуем, — сказал он. — Терять нам нечего.

Чтобы не являться лично, отец послал заявление по почте: опасался, что, если придет в инспекцию сам, начнут придираться. Искре хотелось жить где-нибудь подальше, не на глазах у местных властей, которые никак не могли примириться с мыслью, что и она, и отец остались в живых.

Как-то она пошла к тетке и встретила там директора сельской школы.

— Ты просто молодец, — поздравил он девушку. — Получила аттестат со всеми пятерками.

— Не со всеми, — поправила его Искра.

Ей очень хотелось знать, известно ли директору, кому она обязана возвращением в гимназию и возможностью окончить ее. Кое-кто распустил в селе слух, что она всем обязана полковнику. Это на какое-то время вывело девушку из равновесия.

— Несколько четверок значения не имеют. Таких успехов не каждый способен добиться.

Искра заметила, что директор искренне рад за нее. Или ничего не знает о полковнике, или не подает вида, что ему все известно.

— Аттестат иметь важно, но это еще не все, — сказала девушка. — Нужно еще научиться работать.

— Что же ты собираешься делать?

— Отец подал прошение о назначении меня учительницей начальных классов в какую-нибудь школу, но, видимо, ничего не выйдет. Да ладно, годик посижу дома, а там видно будет.

— Зачем? Есть возможность кое-что сделать для тебя. Мой отец — один из попечителей и поможет, если хочешь. Может быть, по распределению никого не пришлют, тогда назначат тебя.

Искра пожала плечами и улыбнулась. Это село нравилось ей. Здесь она чувствовала себя спокойнее, чем в родных краях. Грабы всегда придавали ей силы, твердость духа.

Директор тогда больше ничего не сказал. Они расстались. Искра отдыхала, ходила с сестрой на виноградники. Живка никому в селе не рассказывала о последнем визите полковника к Искре.

— Знай, сестра, я никому ничего не сказала… — говорила она, когда они, вволю наевшись винограда, присаживались среди лоз. — Ты хоть мне одной скажи, что он с тобой тогда сделал?

— Ничего. После разгрома восстания я хранила в буфете пистолет. И пока полковник закрывал окно, достала оружие.

— Почему же ты тогда не убила его?

— Разволновалась, а он ведь военный, быстро выбил пистолет у меня из рук.

— Ну а потом?

— Потом ничего. Ты пришла.

— И все?

— Да, все.

— Почему же молчишь об этом? Ведь невольно возникают всякие подозрения.

— Хватит тебе. Не надо больше об этом. Раз я решила молчать, значит, так и будет.

Живка стегнула прутом по ветке дерева — и несколько орехов с потрескавшейся кожурой в бурых прожилках упали на землю. Сестры начали чистить их. Искра очень любила орехи, молочные, пока ядра еще не ссохлись и не потемнели. И вдруг белизна ореховых ядер напомнила другую белизну — белизну ее тела. Она начала жевать медленнее и почувствовала горечь во рту.

Однажды директор школы, возвращаясь из города, пришел в дом, где жила Искра. Сестры только что при шли с виноградника с полной корзиной спелого винограда.

— А-а, памид. Самый нежный сорт. Но у меня есть ворсистый памид. Он еще вкуснее. Обязательно свожу вас на наш виноградник, — предложил директор, а потом, обращаясь к Искре, сказал:

— Тебя решили назначить в другую околию, но я сказал, что у нас в селе есть вакантное место и что ты хотела бы получить назначение к нам. Тут ведь у тебя родственники. Мы, говорят, думаем назначить ее куда-нибудь подальше от родных мест. Здесь все знают ее историю. Но я сумел доказать, что этого делать не следует. Тогда в инспекции согласились рассмотреть запрос сельского попечительского совета. Сегодня же отец соберет совет, а завтра вышлем запрос.

Искра почувствовала прилив сил. Этот человек нравился ей своей деловитостью: если что пообещает, обязательно сделает. Что и говорить, характер у него был твердый. Он любил свою работу, и люди любили его.

О политике он с Искрой не говорил, и она не знала его взглядов. Но он явно сочувствовал ей, старался сделать все для нее.

Вышло так, как предполагал директор. В попечительском совете было решено назначить Искру учительницей в указанное место, и Цветанов послал запрос с нарочным прямо в инспекцию. Попечители даже не потребовали, чтобы девушка пришла для переговоров. Искра поняла: это директор все рассказал им, постарался уберечь ее от лишних расспросов. Ведь весь край знал ее — участницу восстания, помилованную. Она закончила гимназию на «отлично» и будет хорошей учительницей. Попечители так и не видели девушку, и она не видела их, тех, кто поручился за нее своими подписями. Искра расценила это как доверие к ней и почувствовала еще большее желание работать с детьми, воспитывать из них достойных людей.