Огненные тени - [46]

Она привстала на цыпочки и, уже никого не стесняясь, поцеловала Логана в губы. Она была самой счастливой женщиной на свете, потому что ей и только ей отныне принадлежал самый восхитительный мужчина из всех, которые когда-либо существовали на земле.

Логан неохотно отстранился.

— Если мы простоим на мостовой еще минуту, нас точно арестуют, — пробормотал он. — Пойдем в мою машину — займемся переездом.

Он обхватил ее за плечи, она его — за талию, и так вдвоем они пошли к грузовику Логана.

С перевозкой вещей они управились за пару часов, после чего Логан быстро перекусил и снова ушел на работу, предоставив Элиде самой определить, в какую из комнат дома она поместит свои пожитки.

Когда он вернулся домой, в комнатах царила темнота. Элиду он нашел на кухне.

— Что это ты сидишь без света? — удивился он, нашаривая в темноте выключатель.

Свет вспыхнул, и Элида, сидевшая на стуле у окна, бросилась к нему, заливая слезами его рубашку.

— Это еще что такое? — притворно строго спросил Логан, касаясь ладонью ее мокрой щеки. — Что это ты за сырость развела?

Элида, заливаясь слезами, всхлипывая, что-то сказала, и Логан не сразу понял, о чем она говорит.

— Так ты берешь меня в жены не из жалости? — пробормотала она.

— Я беру тебя в жены из любви. Я не хочу ждать, пока другие перехватят такое сокровище.

— Так все это была не шутка?

— Сумасшедшая! Конечно!

— Ты такой добрый, — робко улыбнувшись, сказала Элида. — Ну и денек! Столько всего сразу.

— Денек просто отличный. Если бы еще и поесть сейчас…

— Поесть? — Элида усмехнулась и, окончательно повеселев, подошла к холодильнику и распахнула его настежь.

— Что это? — спросил Логан, рассматривая большую кастрюлю.

— Суп.

— С белкой или нутрией?

— Ха-ха, — невинно сказала Элида.

— Что «ха-ха»? Вот ты сама и ешь «ха-ха», а я посмотрю.

— Поверь, — вздохнула Элида, — тебе это понравится. Добрый славный суп с курицей. Замечательно идет на ужин, особенно с рогаликами и салатом.

— Чувствую, моя жизнь с тобой будет цепью непрерывных наслаждений, — сказал Логан, широко улыбнувшись. — Конечно, я теряю свою независимость и свободу, которую лучше было бы назвать беспризорностью, но выигрыш выходит за рамки человеческой фантазии. Правда ведь?

— Да, — согласилась Элида, приподняв для солидности брови, но тут же, не выдержав, захохотала.

Смех ее колокольчиком прозвенел по дому, лаская слух Логана. Он залюбовался ямочками на милом и родном лице.

— Ты знаешь, — сказал он, кивая на окно, — на улице может стоять самая мрачная и темная погода, но стоит тебе засмеяться, и сразу восходит солнце.

Элида просияла:

— Это одна из самых прекрасных вещей, которую мне когда-либо говорили. Спасибо, Логан.

Логан ухмыльнулся:

— Не спеши растрачивать благодарные слова, малышка. У меня в запасе еще такой набор невысказанных комплиментов в твой адрес, что я иногда боюсь, хватит ли на них жизни.

Они постояли молча, не спуская глаз друг с друга. Потом Элида подняла руку и положила ладонь на лицо Логана.

— Ты не первая моя любовь в этой жизни, Логан Теннер, зато последняя и самая крепкая.

— Надеюсь, — сказал он беззаботно, но в глазах его была затаенная печаль.

Все шло как по маслу: Элида благополучно устроилась в доме Логана, а с понедельника снова вышла на работу.

Казалось, о чем еще мечтать? И тем не менее Логан улавливал за внешним спокойствием и жизнерадостностью Элиды непонятное беспокойство. Дважды он попытался поговорить с ней по душам, но эти выяснения отношений ни к чему не привели.

Был сочельник, и Логан объявил день нерабочим.

Элида стояла у окна и глядела на далекие горы. С такого расстояния трудно было понять, от чего их вершины белы — от затягивавших их туч или от снега, но эта белизна волновала сердце своей первозданной чистотой.

Взгляд ее опустился на луг. По нему там и тут белели пятна снега — его было еще слишком мало, чтобы играть в снежки или строить снеговика, но одного его присутствия было достаточно, чтобы ощутить близость зимы.

На диване лежал, растянувшись, Логан и читал утренние газеты, и Элиду вдруг наполнило ощущение благополучия и полноты жизни.

Услышав затаенный вздох Элиды, Логан отодвинул газету и пристально поглядел на нее, отыскивая на ее лице следы недовольства или тревоги.

Но на этот раз он явно ошибся. Элида оглянулась, и сердце у нее застучало чаще — в своем темно-красном велюровом халате всегда красивый Логан был просто неотразим.

— О чем ты только что думала? — поинтересовался Логан, освобождая на диване место для нее. — Ты сейчас была где-то далеко от меня.

— Я думала о том, как прекрасны горы с покрытыми снегом вершинами. — Элида забралась на диван и села, поджав под себя ноги. — Еще я подумала, что хорошо бы в эти горы съездить и прогуляться по этому чистому, белому снегу.

Логан нахмурился.

— У тебя, случаем, нет температуры? — поинтересовался он.

— Разумеется нет. А почему ты спрашиваешь?

Логан, отшвырнув газету, привлек ее к себе и поцеловал.

— Потому что это странно — с таким упорством стремиться подцепить воспаление легких. — Он притворно содрогнулся. — Как представишь себя в этом холодном белом… как это называется?.. ах, да — в снегу. Сразу мурашки по коже, и хочется забраться под одеяло.