Огненная вода - [4]

Он изъял его, не вызвав соответствующего срабатывания аварийной сигнализации, в цепь которой был включен контакт этого выключателя!

Из глоток перваков исторглись самодовольные смешки и тарабарская скороговорка. Теперь они все знали о том, что проделал Тесей и каким образом Хебстер пытался обезопасить себя. Тем не менее, они не были разгневаны — и даже не очень-то ликовали.

Попробуй-ка понять поведение перваков!

Впрочем, особенно сокрушаться по этому поводу не стоило: ценой, которую приходилось платить за налаживание взаимоотношений с подобными типами, были лишь неприятные ощущения в желудке, но зато наградой…

Внезапно его посетители снова обрели деловой вид.

Тесей на едином дыхании выпалил свое предложение с категоричностью базарного торгаша, всем видом старающегося показать, что дальше отступать ему совершенно уже некуда, и что это в самом деле последнее слово.

— Анализ распределения населения по различным группам показывает, что…

— Не утруждайтесь, Тесей, — кротко остановил его Хебстер.

И пока он упивался собственной несговорчивостью, на какое-то время даже позабыв об исчезнувшем рычаге, его гости вновь затараторили, лихорадочно перебивая друг друга:

— Портативный нейтронный стабилизатор для высотных…

— Более пятидесяти способов сказать «однако» без того…

— …так, что каждая домохозяйка сумеет выполнить антраша… [4]

— Всеобъемлющее и окончательное опровержение теорий всех пирамидологов, начиная с…

— Синтетический материал с фактурой шелка, производимый из…

— Декоративный орнамент для лысых голов с использованием стручков в качестве…

— Ладно! — взревел Хебстер. — Ладно! Этого достаточно.

Грета Зайденхейм, самозабвенно трудившаяся все это время, вздохнула с облегчением. Ее стенографическая машина визжала, как центрифуга.

— А теперь, — произнес Хебстер, — что вы желаете взамен?

— Значит, вас заинтересовало хоть что-то из того, что мы предложили, верно? — пробормотал Ларри. — Что именно — опровержение пирамидологии как науки? Бьюсь об заклад, как раз это!

Лузитания презрительно всплеснула руками.

— У тебя в голове пусто, как под митрой епископа, болван! Новый оттенок красного цвета — вот что привело его в восхищение. Новые возможности, которые открываются при этом…

Из динамика внутреннего переговорного устройства раздался голос Рут.

— Мистер Хебстер, Йост и Фунатти снова здесь. Я задержала их, но только что вахтер доложил: они опять вошли в вестибюль и намерены отправиться наверх. В нашем распоряжении две минуты, может быть, три. Они настолько разъярены, что сами стали похожи на перваков!

— Спасибо. Как только они выберутся из лифта, постарайтесь их как можно дольше промурыжить, но не слишком выходя за рамки закона. — Он повернулся к гостям. — Послушайте…

Они снова переполошились.

— Гга-гга-хрю-хрю-хрю? Гга-хрю-гга-га! Гга-хрю-гга-хрю-гга-хрю-хрю.

Неужели они в самом деле улавливают какой-то смысл в этом сопении и фыркании, перемежаемом прочисткой глотки? Неужели этот язык действительно превосходит все остальные языки? Что ж, по крайней мере, им удалось наладить общение с пришельцами с помощью такого языка. А пришельцы… пришельцы…

Тут он вспомнил о двух разъяренных представителях мирового государства, стремившихся во что бы то ни стало проникнуть в его кабинет.

— Послушайте, друзья. Вы явились сюда для того, чтобы торговать. Вы показали мне свой товар, и я увидел кое-что такое, что мне хотелось бы приобрести. Нечто фактически нематериального свойства. Теперь единственный вопрос — что вы хотите за это? И давайте-ка, решайте по-быстрому. Меня ждет куча других, не менее срочных дел.

Женщина с кошмаром во рту топнула ногой. Под самым потолком сформировалось облачко величиной не более мужской ладони, взорвалось и пролилось ведром воды на изготовленный по особому заказу великолепный ковер, украшавший кабинет Хебстера.

Хебстер провел наманикюренным указательным пальцем между воротом рубахи и шеей, чтобы чего доброго не лопнули вздувшиеся на шее вены. Не самое сейчас для этого подходящее время! Затем глянул на Грету и обрел прежнюю уверенность, увидев, с каким безмятежным спокойствием она ожидала продолжения разговора, который ей надлежало записывать. Вот подлинный образец деловитости. Перваки вполне могли отколоть то, что один из них проделал два года назад в Лондоне, как раз перед тем, как им строго-настрого запретили появляться в окрестностях мировых столиц — увеличить комнатную муху до размеров слона, — но Грета Зайденхейм все равно будет как ни в чем ни бывало фиксировать разрозненные фрагменты их речи в виде подлежащих последующей расшифровке стенографических символов.

Интересно, почему, обладая подобным могуществом, они просто не забирают все то, что им захочется? Зачем тащиться в отстоящие за многие тысячи миль от места их обитания города, с трудом добиваться запрещенных законом встреч с такими продувными дельцами, как Хебстер, несмотря на то, что большинство подобных паломников перехватывалось по дороге особыми полицейскими отрядами и водворялось назад, в отведенную для них резервацию, а те, кому удавалось преодолеть на своем пути все препоны, становились жертвами самого бессовестного обмана со стороны «честных и порядочных людей», с которыми они встречались? Почему не проложить себе дорогу силой и не удовлетворить по праву завоевателя свои загадочные потребности и не махнуть с добычей прямиком к своим повелителям? А коль уж зашла об этом речь, то почему их хозяева — перваки-то есть перваки, с них взятки гладки — сами продолжают занимать какую-то отстраненную позицию в отношении Земли и ее обитателей, ничего по сути не делая ни для блага планеты, ни во вред ей?