Огненная Кровь - [35]

— Но духи земли, которые спали под поверхностью, были злы, когда их били. Из центра земли поднялся один горный дух, и бросил горсть камней в Набу. Хотя он бушевал, она увидела в его глазах, что камни, покрывающие его кожу, причиняли ему боль, поэтому она ударила его по плечам, рукам и спине, пока каменная броня не упала с него, разбросав по миру валуны и гальку. Набу положила руку ему на плечо…

Я немного подпрыгнула, когда Кай положил мне руку на плечо, кончики пальцев невольно щекотали чувствительную кожу, где плечо встречает шею. Поскольку он просто добавлял действия к истории, я сидела спокойно, и не отмахивалась от него.

— Она наслаждалась чувством уязвимой плоти, как и ее собственной, — продолжал он, не глядя на меня, хотя я ощущала его внимание. — Горный дух поблагодарил ее и сказал, что он был в ловушке под землёй так долго, что уже не знал своего имени. Набу назвала его Темпусом, потому что он был для нее началом и концом времени.

Кай слегка сжал мое плечо, прежде чем его рука соскользнула.

— И какое-то время они были счастливы. Живот Набу округлился, и ее ребенок был ярче звезд. Но Солнце было отважным ребенком, и однажды она подошла слишком близко к краю мира. Она провалилась в небо, упав вне досягаемости, вечно паря, чтобы светить своим светом на землю.

Корабль качнулся, и фонари качнулись вместе с ним, а затем сами себя поправили.

— Солнце не пришло бы домой, как бы не умоляла Набу, и она бы все равно не смогла вернуть свою дочь, которая стала слишком яркой и горячей, чтобы прикоснуться. Поэтому Набу впервые закричала, ее слезы образовали океаны, в то время как слезы Темпуса были расплавленной скалой, изливающейся в центр земли и извергающейся через трещины на дне океана, чтобы образовать новые земли. В своем горе Набу вытащила ресницы, и там, где они рассеялись, появились растения и мелкие животные.

— Набу и Темпус ушли друг от друга, — продолжал Кай, — она в горы, а он под скалистую землю. Но Набу уже носила второго ребенка, и ее родовые крики вытащили мужа из его укрытия. Темпус держал своего новорожденного ребенка и назвал его Еврус, дав ему имя Востока, где погибшая сестра младенца каждое утро поднималась в небо.

— Набу взяла листья и ветки и сделала из них куклу, как игрушку для своего сына. Но в скуке он вытаскивал листья и ветки, и Набу приходилось создавать новые. Поэтому вместо этого она дала ему веер из пальмовых листьев, а Еврус использовал его для создания восточного ветра.

В этот момент легкий ветер поднял паруса. Авер ахнула и засмеялась. Кай ухмыльнулся ей.

— Ты видишь? Сам Еврус наслаждается нашей сказкой.

Джаро нахмурился, и Кай усмехнулся. — Или, может быть, это Сюд, щекочет наши паруса, пока ждет своей очереди в истории. У Темпуса и Набу родился третий ребенок, и они назвали ее Циррус. Она была нежной и доброй, и ее смех создал первую музыку. Гордые родители часами тянули фрукты с деревьев, чтобы накормить ее и наблюдать, как их дочь блуждает по холмам и долинам, радуясь всему, чего касалась. Она делала землю более плодородной, куда бы ни ступала.

— Но в своей радости они забыли о своем втором ребенке. Еврус увидел, что их любовь к Циррусу больше, чем их любовь к нему. Поэтому он поставил ловушку для своей младшей сестры.

— Следуй за мной на вершину северной горы, — сказал Еврус, — где наша потерянная сестра, Солнце, каждую ночь перед сном подкрашивается небо розовыми красками. Так как Циррус, желала увидеть сестру, которую она никогда не знала, то последовала за братом на вершину. Когда она потянулась, чтобы попытаться коснуться Солнца, Еврус использовал пальмовую ветвь, чтобы сделать порыв ветра. Циррус потеряла опору на рыхлой скале и упала к земле далеко, далеко внизу.

— Но все было в порядке, — успокоил Кай Авер, — потому что Солнце увидела, как ее сестра падала и согнула свой свет на севере, заставляя множество цветов танцевать по небу, как предупреждение родителям. Темпус и Набу подняли глаза, увидев, как их маленькая дочь падает, и протянули ей пальмовую ветвь. Циррус поймала веер и использовала его, чтобы создать западный ветер, который поднял ее обратно на вершину горы.

— Когда они поняли, что пытался сделать Еврус, Темпус и Набу были в ярости. Темпус поднял сына и бросил его, насколько мог, до тех пор, пока Еврус не упал на скалистые берег острова.

Еще один порыв ветра резко наполнил паруса, словно гигантская рука ударила их.

Джаро нахмурился и покачал головой, но Кай продолжил рассказ. — Еврус жил там в течение бесконечного времени, в одиночестве, и когда…

— Он заслуживает того, чтобы быть в одиночестве, — сказала Авер, ее лицо сжалось в хмурой гримасе. — После того, что он пытался сделать с сестрой.

— Действительно, — сказал Кай. — Он заслужил страдания за это.

И опять, ветер закрутился на несколько секунд, но затем умер полностью. Мы все подняли глаза, чтобы увидеть паруса вялыми в первый раз за несколько недель.

— Нехорошо называть имя восточного ветра, находясь в море, — прошептал Джаро.

— Ты же на самом деле не веришь в это, — сказала я, но тоже почти шёпотом. Как будто какое-то невидимое враждебное ухо могло уловить слова. В конце концов, согласно легендам, бог восточного ветра создал Минакса, а в его существования, я конечно верила.