Огненная кровь - [35]

– Ненавижу это место, – вырвалось у меня. – Надо как-то избавить от него мою столицу.

– Отдайте его нам в пользование, и мы покажем, что такое настоящее искусство зодчества! – предложил Эльдер.

И я опрометчиво согласилась:

– Да забирайте!

Под пылевым облаком – магическим, как оказалось, поднятым специально и укрывшем драку от нежелательных глаз – мы обнаружили еще один буйный вихрь: сражавшихся на мечах Миара и Светлячка и секундантов в количестве аж девяти нечеловеческих лиц и одного человеческого. Таррэ, само собой, с присными, а также Сиарея с парой ласхов и троих аринтов – официальных послов восточных магов. Единственным человеком оказался сердечный друг барона фьерр Гирта, тоже бывший фаворит Роберта, кареглазый баронет фьерр Джер.

Сборище было так увлечено, что наше присутствие заметили только Сиарей, Таррэ и глава посольства аринтов Борогаст – внушительный богатырь с сединой на русых висках и во вьющейся бороде.

Повод для дуэли стал ясен, едва мы опустились в нескольких саженях от дерущихся. Не знаю, как пронюхал Светлячок о произошедшем (от Сиарея трудно ожидать болтливости, а вот Таррэ вполне мог провернуть еще одну интригу). Нанося удар за ударом по ловко уворачивавшемуся Миару, Анир хрипел:

– Да мне плевать, высшее ты дерьмо или белое! Ты не имел права лапать короля!

– А если это любовь, Анир? – хохотал Миар, уходя от натиска.

Я едва успевала следить за их смазанными движениями. Если бы за это время не научилась видеть малейшие изменения огненных сполохов и магических течений, то и вообще бы ничего не увидела – так стремительно перемещались дуэлянты и мелькало их оружие. У обоих были по мечу в правой, у Анира – длинный кинжал в левой, отсвечивавший алым, у Миара – еще более опасный сельт. Бесчестное оружие для дуэли, на мой взгляд. Малейшая рана, нанесенная сельтом, парализует жертву. Впрочем, Миар явно опасался кинжального удара от Анира. Интересно, что за оружие у аринта.

– Не тебе говорить о любви, горная сосулька! – парировал Анир, одновременно отражая контратаку вейриэна. – А то я не знаю, что высший белый воин отрекается от плотской любви. Вы все, можно сказать, добровольные кастраты в душе, если она у вас есть!

«Если болтают, то дерутся еще вполсилы, зря Эльдер меня торопил», – успела я подумать. На «кастрата» Миар очень сильно обиделся. Оскалился, как бешеный зверь, метнулся к Светлячку с ураганной силой.

Хрясь! – хрустнули и сломались столкнувшиеся клинки. Со страшной скоростью просвистели обломки – Таррэ едва успел отвести один от лица баронета. Тот так ничего и не понял, застыл столбом, кусая губы. Через миг сломались кинжалы, а дуэлянты схватились врукопашную, и им стало не до перебранки. Лишь Светлячок натужно сопел, пытаясь, как медведь, переломить хребет изящного Миара.

Насколько прекрасен был мастерский танец с мечами, настолько же отвратительна рукопашная. Я хранила непроницаемую вейриэнскую маску на лице, но в душе вздрагивала от глухих звуков, от каждого удара мощных кулаков по живой плоти. Магию оба не применяли.

Хак-хак! – дубасили они друг друга, словно упившиеся в трактире селяне. Глаз Миара уже заплыл, но он бил ребрами ладоней, словно лезвием топора, и получалось не хуже, чем таранные удары пудовых кулаков аринта – из рассеченной брови Анира закапала кровь. Оба, тесно сцепившись, покатились по земле и перепачкались в грязи, как боровы.

– Ну и зачем ты притащил меня смотреть на эту кабацкую потасовку, Эльдер? – жестокосердно возмутилась я. – Делать мне больше нечего? У меня скоро свадьба, готовиться надо! На ком-нибудь все равно женюсь, хоть на девке из простонародья.

Борогаст кинул на меня укоризненный взгляд. Тут оно и свершилось: Светлячок люто взревел, стряхнув насевшего на него Миара, и – я ошеломленно вытаращила глаза – аринт внезапно раздался вширь и ввысь, а вокруг ставшей огромной фигуры взвились алые протуберанцы, принятые мной в первый миг за языки огня. Откуда? Но это оказались длинные алые космы, вырывавшиеся из кожи аринта. Вмиг они покрыли его с ног до головы густой шерстью. Выделялись лишь светлые локоны на голове. Да и с симпатичным… уже не очень… лицом Анира творилось что-то непонятное: челюсти резко выдвинулись вперед, сверкнули клыки, и раззявилась в бешеном реве самая натуральная пасть. О боги!

– Только не это! – простонал Эльдер, попятившись. – Я же говорил! Предупреждал!

– Доигрались, – вздохнул Борогаст, снял с пояса кольцо аркана. Два аринта последовали его примеру.

А на поле боя стоял хруст: поймав отпрыгнувшего Миара за руку, красное чудовище переломило ему пальцы и ту же руку – в локте.

– Что ты творишь, Анир! – заорала я, пытаясь спрыгнуть с Эльдера.

Высоко пришлось бы прыгать: коварный ласх в мгновение ока взлетел и завис над полем боя, удерживая меня хвостом.

– Куда? Там сейчас и без вас жарко будет, мой неосторожный король!

А внизу творилось дьявол знает что: на рычавшее красное чудовище обрушился откуда-то взявшийся белый смерч, смяв его так, что хрустели ломающиеся ребра.

– Стой, Миар! – гаркнул Таррэ, и я поняла, что белый смерч и был когда-то красавцем с вишневыми глазами. Таррэ взмахнул рукой, в закатных лучах сверкнула искра сельта. В Миара тут же вонзились еще два подарка от его товарищей, а аринты в это время опутывали арканами мечущуюся и ревущую алую гору.