Огненная дорога - [180]
Кэролайн захлебывалась рыданиями, а Джейни, сильно вздрагивая, гнала ревущий автомобиль на скорости, которую, как ей казалось, он в жизни не в состоянии развить. Майкл, глядя сквозь заднее стекло, непристойно бранился, в гневе стиснув кулаки. Расстояние между ними и телом на дороге увеличивалось, и внезапно до Джейни дошло, что у нее, доктора и целителя, не мелькнуло даже мысли вылезти из машины и посмотреть, может ли она что-нибудь сделать для пострадавшего. Ее душу, охваченную ужасом из-за того, что она сделала, мгновенно затопило ощущение стыда.
Пистолет, за вычетом одной пули, лежал на полу у ног Джейни, в пределах досягаемости; там он и останется, пока она не будет уверена, что больше в нем не нуждается.
В лагере не было ни тихо, ни спокойно, когда они позвонили у ворот, хотя уже перевалило за полночь. Том дожидался во дворе и, услышав звонок, тут же открыл ворота — и сразу же запер их, как только машина оказалась во внутреннем дворе. Под изумленными взглядами Майкла и Кэролайн он и Джейни заключили друг друга в почти неистовые объятия.
— Пистолет, — рыдала она. — Ох, Том, этот пистолет, слава богу, что ты заставил меня взять его, но я стреляла в человека и, может, даже убила его.
— Знаю, знаю, — сказал он, баюкая ее в объятиях. — Пожалуйста, Джейни, не вини себя…
Она в удивлении отодвинулась от него.
— Знаешь? Каким образом? Это произошло всего час назад.
— Виртуальный Мнемоник, — признался Том. — Там передатчик.
Ну конечно! Логично, хотя… сейчас это ее больше не заботило. Она была так потрясена, что для чувства унижения просто не осталось места в сердце.
— И я даже не попыталась помочь, Том, просто бросила его там…
— Тсс! Думаешь, ты одна на свете, кому пришлось пройти через такое? Таких миллионы. Ты не могла поступить иначе, здесь ему не место.
Джейни снова крепко прижалась к нему. Когда наконец они оторвались друг от друга, она прошептала:
— У нас проблема. Мне нужна Кристина. — В ответ на его вопросительный взгляд она добавила: — Это очень важно.
— Сейчас приведу ее. — Он кивнул в сторону Кэролайн и Майкла. — Но почему бы не взять их с собой внутрь? Мы могли бы…
— Нет, — быстро ответила Джейни. — Пока нет.
— Джейни… есть какая-то причина, по которой они не могут войти? — В голосе Тома послышались обвиняющие нотки.
Чтобы не расплакаться снова, она прикусила нижнюю губу.
— Возможно. Поэтому мне и нужна Кристина.
Сквозь окуляр микроскопа она смотрела на самого страшного зверя в истории микробиологии, одноклеточного огнедышащего дракона, которого все рыцари и дамы от биохимии на протяжении многих лет, прошедших со времени его первого появления, пытались убить, но совершенно безуспешно. Поэтому хотя Кристина была еще ребенком, когда страшная болезнь выступила со своим дебютом, она узнала штамм Доктора Сэма, едва увидев в своем микроскопе. Оторвавшись от окуляра, она кивнула Джейни. Та стояла с выражением ужаса и стыда на лице, прислонившись к дверному косяку поспешно организованной изолированной комнаты, пустой белой комнаты, где за запертой дверью рыдала Кэролайн.
С другой стороны двери стоял Майкл, с измученным, напряженным, потрясенным лицом. Сбросив свои защитные причиндалы и наплевав на все разумные меры предосторожности, которым с почти религиозной фанатичностью следовал в своей работе, он голыми ногтями пытался процарапать себе путь сквозь запертую дверь. Когда эта дверь, отделившая его от жены, только что захлопнулась, Тому и Джону Сэндхаузу пришлось силой удерживать его. Однако едва его отпустили, он забарабанил в стальную панель кулаками, проклиная всех и вся на чем свет стоит.
Немедленно было созвано экстренное собрание. Последовала жаркая, временами мучительная дискуссия, но согласие было достигнуто. Говорили о заключении, о неизбежном зле и о том, что каким бы бессердечным ни выглядело решение, то, что должно быть сделано, будет сделано.
— Думаю, вам нужно взглянуть на это, — сказала Кристина, оторвавшись от микроскопа.
Она перевела взгляд на Майкла, потом снова посмотрела на Джейни.
Тяжело ступая, Джейни пересекла маленькую лабораторию. Наверное, то, что Кристина хочет показать ей, окажется хуже всех ее предположений: бактерия размножается, благоденствует и дерзко противодействует всему, что бы ей ни подбросили.
«Почему, — спрашивала она себя в отчаянии, — я вообразила, что с этим можно будет как-то справиться?»
Они все умрут, прямо здесь, в своем «безопасном» убежище, когда вирус вырвется на свободу, что, конечно, произойдет, как происходило всегда, раньше или позже.
По настоянию Кристины Джейни прижала лицо к окуляру микроскопа и посмотрела на стекло с клетками, которые соскребли с обрубка наполовину ампутированного мизинца на ноге Кэролайн. Своей очереди дожидалось и другое стекло, с клетками заусеницы.
«Знаю я, что увижу — они кишмя кишат, и плавают, и делятся; словом, резвятся, как могут…»
Однако ничего этого они не делали; напротив, они выглядели так, будто им, образно говоря, нечем дышать.
— Господи! — воскликнула Джейни и поглядела на Кристину. — Что это?
— Не знаю. Теперь взгляните сюда.
Она убрала первый препарат, заменив его другим, с пальца на руке. Зрелище было то же самое.
Опрометчивый поступок едва не повлек за собой новую эпидемию одной из самых страшных болезней, которые знал этот мир, — бубонной чумы. Зловещая бактерия ждала своего часа много веков — и дождалась. Извлеченная из-под земли, она мутирует и готова начать новое шествие по Земле.Но в четырнадцатом столетии эта угроза уже висела над миром. Чума не щадила ни бедняков, ни знать. Чтобы защитить королевскую семью, ко двору английского монарха Эдуарда III прибывает философ, алхимик и лекарь Алехандро Санчес. Его путь вовсе не был усыпан розами, и лишь благодаря случайному стечению обстоятельств (или воле Провидения) ему удается найти средство от смертельного недуга.Его секрет Санчес доверил своему тайному дневнику, который будет из поколения в поколение передаваться в семье знахарок и спустя шесть столетий вновь спасет мир, как и было предсказано.
Франция, 1440 год. Мать-настоятельница аббатства, расположенного в окрестностях Нанта, теряется в догадках: кто и зачем похитил мальчиков, отправившихся просить подаяния в замок Шантосе? А найти виновного епископ Жан де Малеструа поручил именно ей – возможно, потому, что и ее младший сын погиб когда-то при весьма странных обстоятельствах.Люди вокруг шушукаются и шепотом произносят имя преступника: Жиль де Ре – маршал Франции, владелец замка.Лос-Анджелес, 2002 год. В ходе расследования дела о странном исчезновении мальчика детектив Лени Дунбар выявляет целую серию подобных пропаж.
Джейн Кроув, несколько лет назад нечаянно пустившая чуму в современный мир, и ее сын Алекс, с которым связаны ее величайшие надежды и величайшая тайна, нашли приют в одном из поселений среди выживших после первой волны эпидемии. Но внезапно люди начинают умирать от неизвестной болезни. В поисках средства от новой напасти Джейн обращается к дневнику средневекового лекаря Алехандро Санчеса, который пережил нашествие черной чумы в Европе XIV века.
Человек покорил водную стихию уже много тысячелетий назад. В легендах и сказаниях всех народов плавательные средства оставили свой «мокрый» след. Великий Гомер в «Илиаде» и «Одиссее» пишет о кораблях и мореплавателях. И это уже не речные лодки, а морские корабли! Древнегреческий герой Ясон отправляется за золотым руном на легендарном «Арго». В мрачном царстве Аида, на лодке обтянутой кожей, перевозит через ледяные воды Стикса души умерших старец Харон… В задачу этой увлекательной книги не входит изложение всей истории кораблестроения.
Слово «викинг» вероятнее всего произошло от древнескандинавского глагола «vikja», что означает «поворачивать», «покидать», «отклоняться». Таким образом, викинги – это люди, порвавшие с привычным жизненным укладом. Это изгои, покинувшие родину и отправившиеся в морской поход, чтобы добыть средства к существованию. История изгоев, покинувших родные фьорды, чтобы жечь, убивать, захватывать богатейшие города Европы полна жестокости, предательств, вероломных убийств, но есть в ней место и мрачному величию, отчаянному северному мужеству и любви.
Профессор истории Огаст Крей собрал и обобщил рассказы и свидетельства участников Первого крестового похода (1096–1099 гг.) от речи папы римского Урбана II на Клермонском соборе до взятия Иерусалима в единое увлекательное повествование. В книге представлены обширные фрагменты из «Деяний франков», «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, хроники Раймунда Ажильского, «Алексиады» Анны Комнин, посланий и писем времен похода. Все эти свидетельства, написанные служителями церкви, рыцарями-крестоносцами, владетельными князьями и герцогами, воссоздают дух эпохи и знакомят читателя с историей завоевания Иерусалима, обретения особо почитаемых реликвий, а также легендами и преданиями Святой земли.
Биологическое оружие пытались применять еще в древнем Риме, когда при осаде городов за крепостные стены перебрасывались трупы умерших от чумы, чтобы вызвать эпидемию среди защитников. Аналогичным образом поступали в средневековой Европе. В середине 1920-х, впервые в мире, группа советских бактериологов приступило к созданию биологического оружия. Поздним летом 1942 года оно впервые было применено под Сталинградом. Вторая попытка была в 1943 году в Крыму. Впрочем, Сталин так и не решился на его масштабное использование.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Ирландский рыцарь Кормак Фицджеффри вернулся в государства крестоносцев на Святой Земле и узнал, что его брат по оружию предательски убит. Месть — вот всё, что осталось кельту: виновный в смерти его друга умрет, будь он даже византийским императором.