Огненная дева - [90]

Но Некко понимает, что если открыть эту дверь, то наружу может вырваться все, что угодно. И она не собирается рисковать. Только не жизнью собственного ребенка, которую обязана защитить.

Некко засовывает чертежи внутрь, закрывает живот куклы и прижимает Надежду к груди.

Год спустя

Некко с трудом спускается по тропе; спящий младенец, подвешенный на лямках у нее на груди, выбивает ее из равновесия и не дает увидеть, куда она ставит ноги, когда спускается к набережной. Тео рядом с ней зажигает фонарик, чтобы освещать дорогу. Некко опирается на руку подруги и знает, что она не позволит упасть ей и ребенку.

Некко чует запах дыма и жареной еды, а также чего-то сладкого и ванильного, отчего рот наполняется слюной. Запахи цирка. Снизу доносятся голоса, смех и аплодисменты. Они проходят мимо рукописной вывески: К ЦИРКУ. Другая вывеска гласит: ПРИХОДИТЕ ПОСМОТРЕТЬ НА ЗОЛОТУЮ СЛОНИХУ ПРИСЦИЛЛУ. ПОДИВИТЕСЬ НА ГЛОТАТЕЛЕЙ ПЛАМЕНИ; ПОПРОСИТЕ ИХ ПРЕДСКАЗАТЬ ВАШЕ БУДУЩЕЕ, ЕСЛИ ОТВАЖИТЕСЬ НА ЭТО.

Наконец они спускаются на ровную землю, и Тео берет Некко за руку и ведет ее по тропинке. Когда они выходят на поляну под мостом, приходится проталкиваться через небольшую толпу. Здесь студенты из колледжа, молодые пары, родители с маленькими детьми, детишки глядят широко распахнутыми глазами.

– Пропустите, – говорит Тео, похлопывая людей по плечам. – Идет Очень Важная Персона с младенцем.

Некоторые оборачиваются, чтобы посмотреть на них, но взгляды не задерживаются надолго, люди не хотят пропустить то, что происходит впереди, у самой реки.

Там расположен центральный манеж, освещенный масляными лампами и свечными фонарями, висящими на деревьях. Но огни – это ничто, по сравнению с тем, что происходит на манеже.

В центре стоит огромная слониха, величайшее творение Пру. Модель Присциллы в натуральную величину, изготовленная из дерева, проволоки и папье-маше. Она покрашена золотой краской, и, как будто этого недостаточно, Пруденс покрыла ее мозаикой из крошечных обломков разбитых зеркал. Слониха сияет, блестит и переливается в свете пламени и посылает в толпу лучи света, как громадный шар на дискотеке. На спине слонихи стоит Пру, с головы до ног облаченная в алое и черное: колготы и гофрированную юбку, усыпанную зеркальцами, как и слониха, на которой она едет. Пруденс машет зрителям. А когда люди думают, будто слониха – это просто статуя, огромное животное поворачивает голову. Пру управляет ею с помощью золотистого шнура, соединенного с системой блоков, вмонтированных в шею слонихи.

Толпа сходит с ума. Маленькая девочка кричит:

– Мама, она двигается! Слониха живая!

Пру сияет улыбками. Ее лицо блестит от золотой пудры, губы выкрашены в ярко-красный цвет, а веки багряные, под стать ее юбке. Волосы вьются кудряшками, переплетенные алыми бантами. Пруденс выглядит потрясающе, и они с Присциллой находятся в центре внимания.

– Только представьте, леди и джентльмены, девочки и мальчики, – говорит Пруденс. – Представьте, что вы можете пробудить к жизни ваши заветные мечты. Осуществить ваши величайшие желания. На что это будет похоже? Куда заведут вас эти мечты? Вот зачем мы собрались здесь сегодня вечером. Мы поможем вам вспомнить… вспомнить и поверить.

Когда она произносит последние слова, Глотатели Пламени выходят на манеж и окружают слониху, размахивая в воздухе пылающими жезлами, играя с огнем, растягивая его пальцами, заставляя его перепрыгивать с одного факела на другой. Они одеты в живописные платья, сшитые Пруденс, – оранжевые, желтые и красные, – и, когда женщины двигаются и раскачиваются, огоньки на ткани мерцают и изгибаются, подражая пламени факелов, которые они держат в руках.

– Огонь – это жизнь, – говорит мисс Корал и глотает свой огненный шарик. Ее волосы собраны в обычный узел, но он окружен ореолом красных, желтых и оранжевых перьев. Губы накрашены красным, веки подведены золотистыми тенями с яркими блестками.

– Огонь – это дух, – вторит мисс Стелла и сует в рот конец своего пылающего факела. В темных волосах с левой стороны ее головы заплетены желтые и оранжевые ленты; правая сторона по-прежнему коротко выбрита.

– Огонь освобождает нас, – произносит мисс Ф. и глотает свой шарик.

– Огонь, покажи нам путь, – просит мисс Эбигейл и поедает свое пламя.

– То, что больше всего пугает нас, – говорит Пру, взмахивая факелом, полученным из рук мисс Эбигейл, – то, что мы считаем опасным, делает нас целостными.

С этими словами она открывает рот и пожирает огонь, гася пламя и выдувая струйки дыма через ноздри.

Наступает время для музыки; какая-то женщина, незнакомая Некко, выступает вперед и играет на аккордеоне. Другая женщина присоединяется к ней со скрипкой. Это похоже на цыганскую мелодию, грустную и веселую одновременно. Пру стоит на спине слонихи, мерно покачивается и поворачивает голову Присциллы то в одну, то в другую сторону, кивая в такт музыке.

Мистер Марсель, ее силач, выходит сзади и катит большой ящик, накрытый красным бархатом. На Фреде красные штаны, сапоги и рубашка в красно-белую полоску. Его лысина отполирована до блеска, усы навощены и закручены.