Огненная арена - [22]
— Вы знаете, господин Любимский, — освоившись, заговорил Нестеров. — Я, пожалуй, подумаю над вашим предложением. Мне ведь никогда не приходилось писать, и потом я занят судебными делами… Просьб, прошений, петиций очень много… Время такое, что… Вот и вчера обратились ко мне кизыларватцы с просьбой, по возможности, помочь им. У них, кажется, забастовка…
— Я уже слышал! — с готовностью отозвался Любимский. — Сегодня мы даем заметку о выезде генерала Ульянина в Кизыл-Арват.
— Но мне железнодорожники передали копию петиции.
— Где эта петиция? — с любопытством встрепенулся Любимский, словно ждал её.
— Да вот ока, здесь. — Нестеров достал из бокового кармана кожанки свернутые листки и подал редактору.
Любимский мгновенно развернул их, бегло и как-то жадно прочитал и прокричал, толкнув дверь:
— Дора Аверьяновна!
Вскоре появилась та самая машинистка, которая сидела за «Ремингтоном», и взяла листки у редактора.
— В номер? — спросила, удаляясь.
— В номер, — твердо произнес он и добавил: — Что творится, что творится на свете! Бастуют железнодорожники, бастуют хлебопеки и печатники. Даже фармацевты бастуют. Вы представляете что это такое? Я вам скажу, господин Нестеров, так: если вже забастовали евреи, то что-нибудь случится!
— Что со Стабровским? — перебил его Нестеров. — Вам известно что-нибудь.
— Как же, как же, милый друг, ну конечно! — опять пришел в движение Любимский. — Мы вже сообщали о его аресте. Но мы не можем знать, где он находится и как с ним обращаются. Я посылал сотрудника к Пересвет-Солтану, так тот ему ответил: «Не лезьте не в свое дело, пока до вас не добрались!». Но вы знаете, что они затеяли? Они же передали дело Стабровского ташкентской судебной палате. Приедет из Ташкента следователь! И пока следствие не кончится, никто не может пойти к Стабровскому на свидание. Они вже всех их держат в одиночках!
— Вы уверены, господин Любимский, что дело послано в Ташкент? — спросил Нестеров.
— Да, конечно! Этот же хам полицмейстер сказал Зиновию — моему сотруднику: предварительный протокол допроса отправлен Лаппо-Данилевскому, а проку, рор послал этот протокол в Ташкент.
— Как я раньше не мог догадаться! — с досадой проговорил Нестеров.
— А вы тоже заинтересованы судьбой Стабровского? — удивился Любимский.
— По долгу службы… И вообще, — несколько смутился Нестеров. — Вообще-то я должен поговорить с вами… У нас есть общие знакомые. Я должен вам передать привет от Батракова. И вот это. — С этими словами передал Любимскому записку, в которой значилосьз «Соломон, помоги, по возможности». И стояла подпись Батракова.
— О боже, боже! С этого бы и начали, — рассердился Любимский. — Когда вже ви его видели?
— Вчера… Я был в Кизыл-Арвате… Гордеич выразил надежду, что вы наверняка поможете нам в обзаведении типографией.
— Деньги нужны, — мгновенно отозвался Любимский. — Без денег нельзя сделать ничего. Ви меня понимаете? Только поймите правильно: деньги нужны не Любимскому. Деньги нужны людям, которые могут найти или изготовить шрифты. Вам, вероятно, нужна полная касса набора?
— Желательно…
— Ви дадите мне неделю на размышление, а потом зайдете ко мне, — тут же решил Любимский. — Но сначала давайте договоримся о вашем участии в юридическом отделе.
— Я согласен сотрудничать с вами, — сказал Нестеров. — Через неделю, как и условились, зайду… Сколько потребуется на типографию? Какая сумма?
— На первый случай рублей триста… Потом посмотрим.
— Хорошо, господин Любимский.
— Жду вас, милостивый государь!
Выйдя на Скобелевскую площадь, Нестеров еще раз в душе ругнул себя: «Черт меня побери, как же я сразу не догадался, что они отправят протоколы в ташкентскую судебную палату? Ведь дело-то политическое!»
Теперь он знал как ему поступить. План созревал на ходу. Не слишком затейливый и главное, наверняка, беспроигрышный. Он лишь на мгновение замешкался — в какую сторону идти, и тотчас свернул к русскому базару. Начиналась вторая половина дня: магазины только что открылись после перерыва. Полусонный старик-армянин в галантерее завернул для Нестерова флакончик духов и сказал со знанием дела:
— Лучше «Камелии» ничего не может быть. Пусть ваша дама помажет за ушами, и от нее до утра будет исходить благовоние.
Нестеров сунул покупку в карман и, не задерживаясь больше нигде, отправился в прокуратуру. Здесь, в казенной прихожей, он кивнул старику швейцару, отдал кожанку и взбежал на второй этаж. Как он и предполагал, пани Ставская — секретарша прокурора, пожилая, седеющая женщина с крашенными волосами, встретила его не слишком любезно.
— О боже! — скорчила она обиженную гримасу. — Но разве вы не знаете, что господин прокурор…
— Знаю, пани Ставская. Все знаю… Но я только на минутку. Не откажите в любезности принять этот маленький презент. — Он подал духи и пока она, улыбаясь, рассматривала их, спешно рассказывал, как услышал, что в галантерее появилась «Камелия» и как удалось ему с помощью знакомого продавца купить флакончик. Затем, когда пани «растворилась в благодарностях», Нестеров попросил: — Конечно же, я прекрасно понимаю, что господин прокурор страшно занят или вовсе нет его на месте… Но мне — всего лишь заглянуть в папку переписки с ташкентской судебной палатой. Послезавтра я защищаю одного влиятельного господина. Но мне кажется, он проходит по политическому делу… параллельно, так сказать… Если не трудно, пани Стазская, найдите мне папку переписки…
Исторический роман Валентина Рыбина повествует о борьбе хивинских туркмен за независимость и создание собственного государства под предводительством известного туркменского вождя Атамурад-хана.Тесно с судьбами свободолюбивых кочевников переплетаем ся судьба беглого русского пушкаря Сергея. Проданный в рабство, он становится командующим артиллерией у хивинского хана и тайно поддерживает туркмен, спасших его от неволи.
Творчеству писателя Валентина Рыбина — автора поэтических сборников «Добрый вестник», «Синие горы», «Каджарская легенда», повести о пограничниках «Тайна лысого камня», — присуща приверженность к историческим темам.История зарождения великой дружбы русского и туркменского народов с особой силой волнует писателя. Изучению ее В. Рыбин отдал немало творческих сил и энергии. Роман «Море согласия» — плод напряженного труда писателя. Он повествует о первых шагах сближения русских и туркмен, о тех драматических событиях, которые разыгрались у берегов Каспия полтора столетия назад.
В новом романе писатель лауреат Госпремии ТССР им. Махтумкули В. Рыбин рассказывает о жизни Туркменистана с 1924 по 1945 год — время строительства социализма, первых довоенных пятилеток и периода Отечественной войны. Через трудные испытания проходят герои романа — братья Каюмовы — Ратх и Аман. Тесно переплетаются с их судьбой в судьбы красных командиров — Ивана Иргизова, Василия Чепурного, Сергея Морозова.Роман написан на основе подлинных событий.
Валентин Федорович Рыбин лауреат Государственной премий ТССР им. Махтумкули. В настоящую книгу вошли повесть «Царство Доврана» и рассказы «Берёг загадок», «Член кооператива», «Джучи», «Сотый архар».
В романе лауреата Государственной премии Туркменистана им. Махтумкули, автора ряда исторических романов («Море согласия», «Государи и кочевники», «Перелом», «Огненная арена», «Разбег» и др.) вскрывается исторический пласт в жизни Закаспийского края 1912-1925 гг.Основной мотив произведения - сближение туркменских дехкан и русских рабочих, их совместное участие в свержении царской власти и провозглашении Туркменской Советской Социалистической Республики.Рецензент: доктор исторических наук А. А. Росляков.
Писатель В. Рыбин, лауреат Государственной премии имени Махтумкули, автор известного романа «Море согласия», свой новый роман посвятил русско-туркменским связям XIX столетия. В нём показан период 30—40-х годов, когда на российском престоле сидел царь-тиран Николай I, когда Ираном правил не менее жестокий Мухаммед-шах, а в Хиве и Бухаре царил феодальный произвол ханов. Четыре государя вели в тот период жесточайшую борьбу за туркменскую землю. А кочевники-туркмены боролись за свою независимость, за обретение государственности.
Героя этой документальной повести Виктора Александровича Яхонтова (1881–1978) Великий Октябрь застал на посту заместителя военного министра Временного правительства России. Генерал Яхонтов не понял и не принял революции, но и не стал участвовать в борьбе «за белое дело». Он уехал за границу и в конце — концов осел в США. В результате мучительной переоценки ценностей он пришел к признанию великой правоты Октября. В. А. Яхонтов был одним из тех, кто нес американцам правду о Стране Советов. Несколько десятилетий отдал он делу улучшения американо-советских отношений на всех этапах их непростой истории.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Алексей Константинович Толстой (1817–1875) — классик русской литературы. Диапазон жанров, в которых писал А.К. Толстой, необычайно широк: от яркой сатиры («Козьма Прутков») до глубокой трагедии («Смерть Иоанна Грозного» и др.). Все произведения писателя отличает тонкий психологизм и занимательность повествования. Многие стихотворения А.К. Толстого были положены на музыку великими русскими композиторами.Третий том Собрания сочинений А.К. Толстого содержит художественную прозу и статьи.http://ruslit.traumlibrary.net.
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
На необъятных просторах нашей социалистической родины — от тихоокеанских берегов до белорусских рубежей, от северных тундр до кавказских горных хребтов, в городах и селах, в кишлаках и аймаках, в аулах и на кочевых становищах, в красных чайханах и на базарах, на площадях и на полевых станах — всюду слагаются поэтические сказания и распеваются вдохновенные песни о Ленине и Сталине. Герои российских колхозных полей и казахских совхозных пастбищ, хлопководы жаркого Таджикистана и оленеводы холодного Саама, горные шорцы и степные калмыки, лезгины и чуваши, ямальские ненцы и тюрки, юраки и кабардинцы — все они поют о самом дорогом для себя: о советской власти и партии, о Ленине и Сталине, раскрепостивших их труд и открывших для них доступ к культурным и материальным ценностям.http://ruslit.traumlibrary.net.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.