Огнем и мечом. Россия между «польским орлом» и «шведским львом». 1512-1634 гг. - [134]

К этому времени русские отряды «охочих людей» обложили королевскую армию, мешая ей добывать фураж и провиант. В польском лагере стал ощущаться недостаток продовольствия. Голод и болезни косили солдат. Начали приходить тревожные вести с южной границы. Турция и Крым в очередной раз сменили фронт и готовили удар по Речи Посполитой. В этой ситуации Владислав IV вынужден был согласиться на условия Москвы. С польской стороны переговоры вели коронный канцлер Задзик и литовский гетман Радзивилл. С российской — попеременно Федор и Иван Шереметевы. По просьбе царя Михаила присутствовал на встречах и Дмитрий Пожарский. Воевода в это время страдал от приступа болезни, а потому на переговорах больше отмалчивался. Но его участие русские дипломаты использовали как мощный фактор давления на противника. Для поляков Пожарский был живым воплощением той неодолимой силы, что похоронила их надежды на покорение России.

4 июня 1634 года в селе Семлеве на реке Поляновке[63] был подписан договор о «вечном» мире между Московским царством и Речью Посполитой. По его условиям стороны в целом сохранили позиции, на которых они находились после Деулинского перемирия. Граница существенно изменилась лишь в одном месте: к России отошел город Серпейск с уездом. Кроме того, Владислав IV отказался от титула «Московского царя» и претензий на русский трон. Он обязался вернуть выданную Семибоярщиной утвержденную грамоту. Взамен Россия выплачивала королю тайную контрибуцию в размере 20 тысяч рублей.

Польские послы предложили на месте заключения Поляновского договора насыпать два больших кургана и поставить на них каменные обелиски. На что московские дипломаты заявили, что в их государстве «таких обычаев не повелось и делать этого не для чего»^{185}. Затем они простились и отправились восвояси…

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Война 1512—1634 годов не была началом борьбы наших предков с польско-литовским союзом, и Поляновский мир не стал ее окончанием. Однако именно за эти 122 года был окончательно решен вопрос о суверенитете России. Все дальнейшие бои шли лишь за спорные территории. Подчинить восточного соседа польские короли больше не пытались. Впрочем, шансов на это у них и не было. Если при Василии III в войну за «киевское наследство» вступило на скорую руку сколоченное объединение удельных и зависимых княжеств, то вышло из нее централизованное государство. Оно было до предела измотано Смутой, разорено интервентами и «ворами», но зато спаяно верой в свое особое предназначение. Выразившая эту веру формула «Москва — Третий Рим» стала тем стержнем, вокруг которого сформировалась новая Россия. Вера в великое будущее своей страны и основанная на ней воля к победе еще не раз помогали нашему народу выстоять и победить там, где не многим удалось бы выжить.

Война принесла страшные беды, породила бесчисленное множество злодеев, эгоистов и предателей. Однако вместе с тем она побудила к действию великих героев, готовых на любые жертвы, лишь бы спасти отечество. Многие из них прославлены в веках. Народ заслуженно чтит память Михаила Скопина и Прокопия Ляпунова, Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского. Однако до сих пор незаслуженно забытым остается главный организатор и вдохновитель освободительной борьбы, человек, придумавший план спасения России и долгое время руководивший его осуществлением — патриарх Гермоген. А ведь именно вокруг его мощной и неординарной личности в самый тяжелый для страны час сплотились силы патриотов, именно он направлял и координировал политику народного ополчения. Страстный голос Московского патриарха неустанно призывал русских людей к прекращению Смуты и поднимал на борьбу с оккупантами.

В одном известном фантастическом сериале старый учитель напутствует героя словами: «Иди по жизни своей дорогой: если ты достаточно мудр, силен и тверд в своем выборе — Вселенная присоединится к тебе!» Мне кажется, эти слова очень подходят Гермогену. Еще со времен Бориса Годунова, будучи казанским митрополитом, он придерживался твердой и недвусмысленной позиции: стране нужен русский царь, избранный «Всей Землей». Только в этом случае народ сможет объединиться вокруг личности монарха и прекратить междоусобицы. За годы Смуты счастье не раз улыбалось узурпаторам, самозванцам и иноземцам. Царский венец покупали[64] и захватывали силой. Перед выборами 1613 года бояре предлагали трон принцам трех соседних стран: Польши, Швеции и Германской империи. Но в итоге история пошла по пути, указанном ей Гермогеном! Лидеры патриотов, уже после его мученической смерти, помогли взойти на трон юноше, которого патриарх предлагал избрать царем еще в 1610 году.

Почему Гермоген считал Михаила наиболее подходящим претендентом на трон? Зачем пошел ради него на верную смерть? В условиях Смуты, когда интересы политически активных слоев общества — боярства, духовенства, дворянства, купечества и казачьих таборов — разошлись в разные стороны, нужен был кандидат, который одинаково приемлем для всех и ни у кого не вызывает отторжения. Михаил Романов устраивал большинство бояр, поскольку был сыном лидера самого многочисленного из их кланов. Подавляющей массе дворян и купцов, при прочих равных условиях, выгоднее было возвести на трон представителя нетитулованной старомосковской знати, лучше прочих понимавшей интересы «воинства» и посадов. Духовенству больше подходил «высокоморальный» кандидат, не замешанный, в отличие от остальных, в изменах и клятвопреступлениях времен Смуты. Казаки с удовольствием проголосовали за сына «тушинского патриарха» Филарета, одного из самых популярных лидеров «воровского» лагеря.