Огнем и мечом - [21]

– Да и пусть хоть пожрут друг друга, в Бездну им дорога, Эва. Для них это обычное дело. – Харакаш снова сурово посмотрел на меня, словно бы прикидывая, пора ли меня вязать веревками и укладывать в чулан, чтоб я еще чего не натворила, и я закрылась от его взгляда поднятыми ладонями.

– Я поняла, да. Не связываться ни при каких обстоятельствах. А ты расскажешь мне о тех краях? Ты, видимо, много времени там провел…

– Большую часть в рабском ошейнике, – хмыкнул весело мне в ответ островитянин, и я звучно щелкнула зубами. – Может быть, когда-нибудь, грея ноги у камина в тронном зале твоего отца… И того не обещаю! – Спрыгнув с края стола под мое разочарованное гудение, Харакаш весело подмигнул и посмотрел на второй этаж библиотеки, туда, где узкий, огороженный высокими деревянными перилами проход шел вдоль книжных полок.

– Иди ищи свой молитвенник, а я тут пока поброжу. Может, тоже найду что-то интересное…

Мне показалось, что в голосе островитянина мелькнули какие-то странные нотки, и я привычно потянулась к нему своей чуйкой. И ничего не обнаружила!

Стоп, я же чувствовала его…

Моя паранойя забила настоящую истерику, я сделала быстрый шаг в сторону, обнажая радостно загудевший клинок, и прикинула, как именно мне бежать и кого звать на помощь, если это не настоящий мастер меча.

Моментально обернувшийся на шорох вынимаемого из ножен клинка вроде-бы-Харакаш наклонил голову к плечу, скрестил руки на груди и вопросительно приподнял рыжую бровь.

– Насколько я помню, в библиотеках рекомендуют сохранять тишину и не одобряют тренировки.

– Кто ты?

Мастер меча нахмурился, в его глазах мелькнуло непонимание.

– Тот, кто знает, как тебя зовут, Э-ле-о-но-ра. – Он по слогам проговорил непривычно звучащее в этих стенах имя. Что случилось?

– Я не чувствую… ничего. Ни одной твоей эмоции. – Чуть опустив клинок, я все еще с недоверием смотрела на стоящего напротив мужчину. Тот, задумчиво прикусив щеку, прищурился.

– И часто ты применяла свои способности ко мне?

Я неопределенно пожала плечами, и мастер меча вздохнул, возводя глаза к своду зала.

– Подозреваю, что я просто стал еще старше. В отличие от магистра я чту своего бога. В последнее время даже чаще, чем обычно. Терпения прошу, понимания. – Харакаш насмешливо хмыкнул. – Может быть, в этом дело… Хватит тыкать в меня своей божественной железякой, Эва, это раздражает. Был бы я не тем, кем являюсь, Гир размазал бы меня силой твоей покровительницы по всему полу библиотеки. Иди уже, ищи свой религиозный трактат. Скоро ужин, не хотелось бы его пропустить.

Островитянин повернулся ко мне спиной и, замурлыкав под нос какой-то простенький мотив, подошел к ближайшему книжному стеллажу, принявшись водить пальцем по корешкам книг, что-то для себя выискивая.

– Это… – Я почувствовала себя глупо, убрала меч в ножны и глубоко вздохнула.

– Божественные силы хороши, но учись доверять еще своим глазам и, главное, сердцу, – не поворачиваясь ко мне, спокойно ответил Харакаш. – Меня оно за всю жизнь всего два раза подвело.

Я молча кивнула, обещая себе когда-нибудь расспросить островитянина про его прошлое.

Секцию «Оро», как на храмовом наречии именовалась одна из букв, я нашла быстро. Молитвенников там оказалось предостаточно, но нужный мне, видимо, оставшийся с тех же времен, что и данный мне комтуром, нашелся не сразу.

Лишенный каких-либо поздних пометок, переписанный красивым округлым почерком он слово в слово копировал всю основную информацию, что была в утерянном мною молитвеннике, в том числе – те странные символы, которые я не смогла расшифровать.

Я долго смотрела на пустые, чуть пожелтевшие от времени поля, вынашивая в себе мысль. Потом, оглядевшись, увидела на другой стороне этажа пюпитр с чернильницей в стойке и, подойдя, положила молитвенник на наклонную поверхность.

Бросив через перила взгляд, я увидела, что островитянин нашел для себя какую-то книгу и с интересом шуршит страницами, периодически кривясь, будто от смеха. Переведя взгляд на форзац молитвенника, я некоторое время неуверенно крутила в пальцах писчее перо, потом, вздохнув, обмакнула его в чернила и, прикусив кончик языка от напряжения, старательно вывела: «Учись доверять сердцу. Меня оно за всю жизнь всего два раза подвело. Харакаш, мастер меча».

Присыпав написанное песчаной пылью из укрепленного тут же, на пюпитре, лотка, я аккуратно стряхнула впитавшие чернила крошки в подвешенный к нижнему краю писчей поверхности кожаный мешок, уже частично заполненный ими, и, закрыв молитвенник, быстрыми шагами спустилась по лестнице вниз, к своему наставнику.

– Что читаешь? – Я было сунула нос ему через плечо, но островитянин закрыл книгу и положил ее на стол рядом с собой.

– Да так, откровения какого-то шебутного поклонника твоей богини. Бродил по миру, пытался всех наставлять на путь истинный. Пишет, что даже до Туманных островов добрался. – Островитянин снова потянулся, потом поскреб пальцами пончо в области живота и вздохнул. Я снова покосилась на книгу, вспомнив, с каким выражением лица мастер меча ее читал.

– И что на островах?

– Да ничего, получил по наглой морде за яростные проповеди и еще семнадцать лет работал на лесопилке, чтобы заработать вольную и вернуться на Большую землю. – Харакаш коротко хохотнул и снова поскреб живот. – Пойдем в обеденную, все эти потасовки и потрясения вызывают во мне зверский голод. А потом навестим Альвина, а то он сам навестит нас, чем вызовет переполох в лазарете. – И с этими словами островитянин подцепил меня под руку и практически потащил к дверям. Я же переваривала информацию про «заработок вольной», в очередной раз остро почувствовав, что совсем не представляю, в каком мире жил мой наставник.