Огнем и мечом - [100]

Рядом со мной кто-то падает, непонятно, свой или чужой, но я не могу оторвать взгляда от происходящего, чувствуя, как горло дерет от крика.

Окровавленное острие копья выходит из груди островитянина, тот, словно не ощущая удара, оборачивается, взмахивая топором, и проламывает мертвецу голову.

И медленно заваливается на бок, скрываясь за наступающими на нас с новой силой ожившими.

Я чувствую, как внутри меня напрягается и дрожит, неровно колеблясь, струна, откликаясь на чье-то присутствие. А потом за спинами мертвяков в воздух взметаются, словно свитые из грозовой тучи, щупальца, раскидывая их в стороны. Перед остатками нашего строя, чуть-чуть недоставая до земли, образуется иссиня-черный, неправильной изменчивой формы шар. Он висит на месте лишь мгновение, чтобы потом, расплывшись облаком и выпустив десятки новых щупалец, броситься в сторону, разрывая на части всех попавшихся на пути мертвецов. Броситься туда, где стоит заклинательница.

Я, не раздумывая, бегу за ним следом, не обращая внимания на резкую боль в боку.

Мертвые, разом забыв про пехоту, создают настоящую стену из своих тел, отчего путь ставшего похожим на чудовищного осьминога шара напоминает борозду от плуга.

Торможу я лишь тогда, когда чернильное облако останавливается, вцепившись своими щупальцами в невидимый глазу кокон вокруг женщины. Задыхаясь от боли под ребрами, я падаю на колени, упираясь руками в землю, и смотрю, как облако неторопливо обволакивает невидимую преграду, пряча стоящую внутри женщину от наших глаз. А через десяток ударов сердца я слышу тонкий женский вскрик.

Сотканное из грозовой тучи нечто снова приобретает свою зыбкую и нечеткую форму, и на землю падает женское тело, испещренное зияющими ранами.

В этот же миг все мертвые, что как-то еще пытались двигаться, замирают, и на этот раз – навсегда.

Медленно, словно опускающийся на траву рассветный туман, облако ложится на землю, вытягиваясь и меняясь, пока передо мной не оказывается знакомое лицо.

На губах островитянина застыла полуулыбка, а глаза плотно закрыты. Кажется, что он всего лишь крепко уснул, но сквозная рана в груди, там, где должно быть сердце, с торчащим из нее обломком копья не оставляет никаких иллюзий.

Мы победили.

Но мой наставник, друг и брат мертв.

И это – моя вина.

Глава 16 О мести, девичьей чести и овцах

Как мне потом пересказал Альвин со слов находившихся рядом солдат, я просто легла на землю рядом с островитянином, прямо на останки чужих тел, и сказала, что очень устала.

Он же сказал, что для меня и Харакаша сделали носилки из алебард и тут же снятых сюркотт, и храмовники, превратив ближайший шатер в полевой лазарет и одновременно покойницкую, поставили рядом с телом островитянина караул. Сказал, что когда с меня сняли кирасу, то там было столько крови, что никто не знал, почему я до этого момента вообще оставалась живой.

Смутившись, что явно чувствовалось по голосу, Альвин также сказал, что ответственный за мое раздевание и оказание мне всей возможной помощи храмовник вместе с остальными храмовниками, что видели защитницу веры без одежды, ждут, когда я смогу принять их для покаяния.

– А еще, – после непродолжительного молчания снова заговорил мой оруженосец, – пришло письмо из замка от короля. Я прочитал бы, но не могу открыть.

Он явно ждал моей реакции.

А я…

– Дай. – Я протянула руку, и он, встрепенувшись, вложил мне в ладонь запечатанный сургучом тубус. Мои пальцы кольнуло, перед глазами встал образ отца, который тут же истаял. Я наклонила ладонь, позволив пеналу из кожи скатиться на кровать. – Читай.

Осторожно сняв крышку, Альвин развернул сложенный пополам лист бумаги. Пробежал взглядом по строчкам, едва слышно вздохнул, потом поднял на меня глаза и вздрогнул, поняв, что я все это время смотрела на него.

– Читай, – с нажимом повторила я, и он подчинился:

«Рад был получить известие о вашем благополучном прибытии в означенное место. Новости о бедах простого люда меня не радуют, но то, что вы нашли общий язык с храмовниками и смогли позаботиться об оставшихся без крова и пищи подданных, греет мне сердце.

Касательно проблемы с Бестелесными – отправил послание в империю, имея дружеские и деловые связи с императорским двором, я рассчитываю получить помощь по этому вопросу.

В ситуации с наследованием вопрос нужно решить однозначно. Власть должна достаться человеку надежному, верному нам и готовому радеть за свой народ. Решение должно быть неоспоримым, что в случае с братьями становится проблемой щепетильной и требующей особого подхода.

Властью, данной мне народом и богами, дарую вам, дочь моя, право решать эту ситуацию по собственному усмотрению.

С любовью,

ваш отец, король Андарии

Рудольф Четвертый Справедливый».

Альвин снова набрал воздуха в грудь, но, дернув глазами из стороны в сторону, ничего не сказал.

– Читай до конца.

– Это конец. – Я встретилась взглядом со своим оруженосцем. Он, не выдержав, отвел взгляд и снова посмотрел на письмо:

«В столице отвратительная погода для прогулок, но отменная для рыбной ловли. Когда вы вернетесь, я предлагаю нам порыбачить на озере. Харакаш – прекрасный рыбак, главное, никогда не спрашивать его про острозубок».