Оглянись, я рядом... - [14]

— Да, мне понятно ваше состояние, — участливо промолвил Дэниел. — Тогда, может быть, встретимся в другой, более привычной для вас обстановке?

— Это было бы замечательно. Не знаю, удобно ли пригласить вас к себе в отель?

— Я могу предложить компромиссный вариант, — проявил находчивость Дэниел. — Мы встретимся в ресторане вашего отеля, и вы мне все расскажете за ужином. Согласны?

Это было как раз то, на что и рассчитывала Сузан! Удачное начало ее вдохновило.

Теперь следовало тщательно продумать, в каком виде она предстанет перед Дэниелом. Тут важен был каждый штрих. Платье, например, должно быть достаточно элегантным, но не слишком декольтированным. Макияж — умеренным. Драгоценностей — минимум. А вот с волосами можно и пофантазировать! Они должны приковывать внимание Форестера настолько, чтобы он в течение всей беседы боролся с искушением коснуться их.

Критически оглядев свой гардероб, Сузан остановилась на бирюзовом шелковом платье строгого покроя с узким треугольным вырезом на груди. Платье выгодно подчеркивало стройность фигуры, а волосы по контрасту с благородным голубым цветом сразу же начинали отливать золотом.

Сузан заколола их с одной стороны, обнажив аккуратненькое маленькое ушко. Другому — столь же привлекательному и соблазнительному — надлежало скрываться под пышными локонами и тем самым будить воображение Форестера.

Туфли она подобрала в тон платью — легкие изящные лодочки на высоком каблуке.

Последняя деталь — медальон. Классический золотой медальон в форме сердечка, который уютно устроился в вырезе платья. Этому сердечку отводилась важная роль: при малейшем движении плеч или головы хозяйки оно слегка качалось, посверкивая в свете люстр, и тот, кто в это время беседовал с Сузан, невольно устремлял взгляд на ее грудь…

Озабоченная предстоящей встречей с Дэниелом, Сузан совсем забыла о диктофоне, который должна была взять с собой. Напомнил ей об этом, как ни странно, Майкл, позвонивший в тот момент, когда она уже собиралась выходить из номера.

— Я соскучился по тебе и сейчас приеду! — сообщил он, не сомневаясь, что обрадует ее.

Сузан от досады поморщилась, однако на ее голосе это не отразилось — в нем прозвучали нежность и сожаление:

— Я тоже по тебе соскучилась! Но сегодня мы не сможем повидаться: у меня назначена встреча с возможным работодателем. Мне ведь надо найти хоть какую-то работу!

— Но я не могу тебя устроить в банк, — стал оправдываться Майкл, — потому что не сумею скрыть своих чувств к тебе!

— Я же не о том, милый!..

— Нет, я обещал найти для тебя хорошее место и сделаю это! Подожди немного.

— К сожалению, я уже договорилась с человеком. Он меня будет ждать.

— А вечером? Попозже?

— Вечером попозже тебе не мешало бы оказаться дома, рядом с женой. А то Джудит может заподозрить неладное.

Последний довод, кажется, подействовал на Майкла. Он смирился с сегодняшней неудачей, но сказал, что заедет к Сузан завтра утром по дороге в банк.

Совсем ошалел! — с досадой подумала она. Как бы и в самом деле не выдал себя перед Джудит. Надо почаще звонить подруге, усыплять ее бдительность. Кстати, где этот диктофон? Стоит все же сделать запись для Джудит. Пусть потешится и заодно отвлечет свое внимание от мужа.

Дэниел не ожидал, что Сузан Осборн окажется столь красивой. Он вообще не думал о ее внешности, направляясь на условленную встречу. Тем отрадней для него было увидеть женщину не просто приятную, но обворожительную! Хорошо, что они встретились в ресторане, а не в редакции.

Сузан сразу сказала Дэниелу, что не голодна. Он же в ее присутствии тем более не мог думать ни о каком бифштексе, поэтому они ограничились кофе и легким десертом.

Зато беседа их сразу же покатилась легко и непринужденно. Сузан по просьбе Дэниела кратко сообщила о себе, не касаясь пока «персидского» периода своей жизни. При этом степень ее откровенности была еще меньше, чем в разговоре с Джудит. В частности, о своем неудачном замужестве она рассказала так:

— Мой муж был значительно старше меня, но я его искренне любила. Мне даже в голову не приходило позаботиться о своем будущем: например, заключить брачный контракт или попросить мужа упомянуть меня в своем завещании. А ему, вероятно, казалось, что наша счастливая жизнь будет длиться вечно, он попросту забыл о завещании, составленном когда-то давно в пользу сына…

Диктофон лежал в раскрытой сумочке на коленях, и Сузан ждала, когда заговорит Дэниел, чтобы нажать кнопку «запись». Но тот молчал, внимательно слушая и сочувственно кивая.

— В моей жизни случались неудачи, — продолжала она, — однако я ни на кого не держу зла, не помню обид и не теряю веры в людей.

— Самое главное — вы не теряете веры в себя! — произнес Дэниел теплым бархатным баритоном, от которого у Сузан перехватило дыхание, что, впрочем, не помешало ей включить диктофон и ответить с надлежащей скромностью:

— Да, по крайней мере, стараюсь.

Дэниел меж тем продолжал говорить, и голос его постепенно приобретал более глубокую тембровую окраску, становясь мягче, нежнее, взволнованнее:

— Вероятно, в этом — ваша сила и ваша слабость. Вы доверчивы и красивы. Люди к вам тянутся. Но вы не можете обогреть всех, и тогда кто-то из них озлобляется, начинает вам мстить. А женщины наверняка испытывают зависть к вашей внешности.