Оглашенные - [27]

– Я говорил, умные ребята – сказал сияющий Нефедов.

– Эффект бабочки, эффект бабочки, – пробурчал из своего угла гофмаршал, – жидовская пропаганда все это. – Гофмаршал обречено махнул рукой. Генерал разведки продолжил, опять же обращаясь к нам:

– Так, ребята вы умные, посему оставим теоретическую часть. Перейдем к нашим пингвинам, а то они все в Африку улетят.

Все дружно засмеялись, кроме гофмаршала.

– На сегодняшний день главное событие у нас такое: органы одесской юстиции зарегистрировали нашу Русь. Так что, братцы кролики, существуем теперь легально, – генерал торжественно помахал папкой с документами, – вот они, документики, устав, все здесь, как дети в школе… А у вас, как я понял, не очень с регистрацией?

Полковник в отставке мучительно вздохнул, прижал руки к сердцу:

– Тяжело идет Александр Григорьевич. Чинят препятствия. Ставят палки в колеса. Такое ощущение, что в облсовете одни клятые бандеровцы.

– Плохо, Николай Константинович, плохо, – вздохнул генерал. – У нас сроки поджимают. Так что вы, пожалуйста, ускорьте.

– Так точно. Постараемся.

– Да, и по материальной базе. Список составили, что вам требуется? Кстати, мы уже передали через консула просьбу обеспечить нас компьютерами. Давайте и вы, не стесняйтесь.

– Вот список, – Нефедов, привстав, протянул Полякову вырванный из блокнота лист, исписанный мелким почерком. Генерал взял листок и, не читая, засунул в папку с бумагами.

– Теперь приятная новость, – сказал генерал. – Один высокопоставленный чиновник из Кремля, фамилию пока не буду называть, заинтересовался нами. Российскому консульству в Одессе поручено держать с нами постоянную связь. Так что нам медлить нельзя.

– Я от вас еду в Херсон. Там, кстати, дела еще хуже, чем у вас. Потом в Днепропетровск. Там тоже плоховато дела идут… Нам надо постараться зацепиться за весь Юг и Восток Украины. Это будет победа… А пока, – генерал игриво щелкнул ногтем указательного пальца по бутылке с коньяком. – Отметим товарищи-пингвины нашу, что ли регистрацию. А?…

За здоровье русского народа!

Выпили коньяк, и Нефедов поссорился с гофмаршалом. Станислав Анатольевич, подпив, снова заговорил о планетарном заговоре. К тому же добавил, что все эти социологические, манипуляционные «штучки», типа «крыльев бабочки», все эти пособия по революциям и переворотам также разработаны в жидовских лабораториях.

 Генерал не отреагировал никак. Но отреагировал полковник – он побледнел, схватил гофмаршала за руку и утащил на кухню.

Генерал продолжил общаться с Сергеем. Как ни в чем небывало.

Речь шла о каком-то Соловьеве, (не философе), который создал какой-то там «Блок», или «Союз» и, якобы, тоже борется за права русских. Сергей, оказывается, что-то тоже об этом Соловьеве слышал. И теперь генерал ему доказывал, что этот Соловьев не тот, за кого себя выдает.

Во-первых, он родом из Западной Украины, где за русский язык конкретно бьют. У нас же другие реалии. И Соловьев этого не понимает. Когда думает, что вся проблема Русского Мира на Украине целиком лежит в плоскости языка.

Во-вторых, он не политик, не «службист», опыта никакого, так, предприниматель. Соответственно, к своей партии у него отношение, как к собственному коммерческому предприятию.

И в-третьих, есть большие подозрения, что этот Соловьев – «подсадная утка», доносчик, плохой, одним словом, тип. И вообще, он бы с этим Соловьевым не сел бы на одном гектаре…

Из кухни, как ошпаренный, вылетел гофмаршал. Стуча своей палкой и ни на кого не глядя, он быстро обулся, накинул куртку и ушел. Следом вышел полковник:

– Кажется, одного товарища мы потеряли, – со вздохом сказал он. – Печальный факт, но что делать, если наш уважаемый Станислав Анатольевич своим Богодержавием вносит разнобой в наши стройные ряды.

– Нет, Богодержавцев нам не надо, – поморщившись, сказал генерал. – А чтобы не было разнобоя, послушаем-ка братцы кролики вот это.

Генерал не спеша, словно в замедленном кино, взял конверт с головой Сталина. Мы перешли в другую комнату, где был старый советский проигрыватель марки «Горизонт».

Нефедов бережно сдул пыль с крышки проигрывателя и откинул ее. Осторожно, чуть ли не с религиозным трепетом генерал извлек из конверта пластинку:

– Раритет, – с придыханием сказал он, – речь вождя от 24-го мая 1945-го года.

Все затаили дыхание. Поставили пластинку. Сквозь треск раздался неторопливый, лишенный эмоций голос, с легким грузинским акцентом:

– Я хотел бы поднять тост за здоровье нашего советского народа, и прежде всего русского народа…

К треску добавился оглушительный шум. Это были бурные, продолжительные аплодисменты. Через несколько минут Сталин продолжил:

– Я пью прежде всего за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза.

– Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне общее признание, как руководящей силы Советского Союза среди всех народов нашей страны…

Поляков, Нефедов и Санчо Панса величественно застыли вокруг проигрывателя «Горизонт». Все трое неотрывно смотрели на громоздкий черный параллелепипед проигрывателя марки «Горизонт».