Офриад, сын Спарты - [10]

Игорь лежал на спине, уставившись в непонятное небо. Почему непонятное? Да потому, что не было видно ни туч, ни солнца, вообще ничего привычного. Сверху на него уставились размалеванные сгустки хаоса — бледно-красные, лимонно-желтые, ядовито-зеленые клочки цыганского платья, разорванные неведомой силой. Хаос. Первородный хаос. Бескрайняя плоть, из которой творятся миры… В местах сопряжения сгустков мелькали частые огненные сполохи — безмолвные, и оттого зловещие. Свет неба заменял солнце: в Эдеме было светло, как днем, а также неимоверно тепло, хотя назвать это жарой он бы не решился.

Приподнявшись на локтях, Игорь присвистнул. Он выглядел как Бог. Его тело было настолько прекрасно сложено, что не залюбоваться самим собой было просто невозможно. Тяжелые бицепсы, мощные пластины грудных мышц, живот, украшенный кубиками пресса. А ноги — о! — не дохлые макаронины, не кавалерийская 'подкова'; ровные, переплетенные жгутами мышц без капли жира. Кожа покрыта ровным золотистым загаром, какой ни в одном солярии не получишь. Ощупав себя, он, наконец, встал в полный пост. Кругом простиралась степная равнина. Трава была по щиколотку и источала пряный запах.

'Мать моя женщина, до чего же я хорош!'

Игорь внимательно осмотрел все свои члены, не пропуская даже интимных частей организма, и пришел к выводу, что жизнь прекрасна. Рядом с ним в примятой траве лежала куча черного хлама. Присмотревшись, он понял, что это доспехи. Поверх большого круглого, с боковыми срезами щита, были аккуратно сложены меч, шлем, нагрудные пластины, поножи, налокотники. В землю было воткнуто копье. За исключением меча, все вооружение было чернее ночи. Черным был даже конский гребень, проходящий вдоль закрытого эллинского шлема.

'Блин, как же я все это надену, коли никогда не держал в своих руках ничего подобного?'

Игорь нерешительно поднял меч и тут же почувствовал, как его тело откликнулось на это оружие. Всю его сущность переполнило ощущение, словно бы он, наконец-то, встретил своего старого приятеля.

'Раз моя нервная система чуть ли не впадает в экстаз только лишь от одного прикосновения к холодному оружию, видимо, мое тело на этот счет живет своей собственной жизнью'.

Пожав плечами, он принялся облачаться. Удивляясь самому себе, он отметил, что надел всю амуницию за неполную минуту. Последним он напялил на голову этот причудливый шлем. Поглядев в разные стороны и даже пару раз боднув головой невидимого противника, он убедился, что шлем сидит, как литой и никоим образом не закроет ему обзор ни при прыжке, ни при беге по пересеченной местности.

'Так… Ладно! Давай попробуем, как я владею мечом!'

Вытащив клинок из кожаных ножен, он принялся вертеть его во все стороны. Как только дело дошло до упражнений, его сознание стало простым статистом, а тело зажило своей собственной жизнью.

Ощущения были непередаваемыми. Почувствовав во всех членах своего тела легкую тяжесть, он остановился и перевел дыхание.

'Охренеть можно! — заключил он. — Прикольно! Та-а-ак, и что же мне делать дальше, хотелось бы знать?'

Еще раз окинув недобрым взглядом странное небо, он сплюнул и принялся всматриваться в горизонт. Кругом были холмы, а на северо-западном направлении четко вырисовывалась горная гряда. Поскольку иных ориентиров он не заметил, Игорь решил направиться именно в сторону гор. Вытащив из земли наконечник копья, он посмотрел на него отрешенным взглядом, а затем решил перед дорогой поэкспериментировать и с ним. Взяв копье в обе руки, захватом, каким пользовались шаолиньские монахи, он попытался повертеть им вокруг своего тела. На этот раз тело не откликнулось, и после первого же неловкого движения черное древко больно врезалась в бедро.

— А-а-а, бляха-муха!.. — завопил он во весь голос.

Почесав с минуту ушибленное место, Игорь глубокомысленно подвел под всеми экспериментами черту.

'Короче, Склифосовский, шаолиньской техникой ты не владеешь. И вообще, насколько я понимаю, парень, когда настанет время, твое тело само защитит твой убогий ум. Все, кончай выпендриваться и вперед. Нас ждут великие дела!'

Он двинулся вперед, слегка припадая на правую ногу.

Пройдя не меньше десяти километров, Игорь почувствовал звериный голод. Во время пути ему несколько раз встречались странные животные. Несмотря на то, что проходили они на приличном расстоянии и рассмотреть толком их не удалось, все-таки он решил, что на Земле таковые не водятся. Ну где вы видели, чтобы силуэт, походивший на слона (правда, очень маленького слона), передвигался на двух конечностях? \ Нет, конечно, это мог быть дрессированный слон! Но чтобы на цырлах ходило все стадо? \ Вот и Игорь такого не припоминал, а потому при каждом их появлении благоразумно залегал в траве. Залег раз, залег два, а на третий плюнул и стал внаглую в полный рост, рассматривая далекие очертания животных. Численность их стада не превышала двадцати особей. Они хоть и передвигались на 'своих двоих', но для добычи пропитания вставали на все четыре лапы и принимались шерстить в траве своими длинными хоботами.

'Может, поохотиться на них?' — промелькнуло у него в голове.