Офицеры-2 - [4]

— Процедура займет около часа, — сказал Профессор, поворачиваясь от монитора компьютера. — Сядьте поудобней, руки положите на подлокотники, не напрягайтесь. Вы знаете, отвечать надо только «да» или «нет». Вы готовы?

— Поехали.

Задав контрольные вопросы, которые показали, что кривые психофизиологических реакций у Шуракена в норме, Профессор приступил к главному:

— Вы богатый человек?

— Нет.

— Вы оказывали услуги, не предусмотренные контрактом?

— Да.

— Вы передавали кому-нибудь партии оружия?

— Нет.

— Вы участвовали в боевых операциях? — Да.

— Вы переживаете гибель вашего напарника? — Да.

Кривые частоты пульса, кровяного давления и дыхания дали бешеный всплеск.

— У вас были командировки за пределы Сантильяны?

— Нет.

— Вы знали, что Ширяев торгует оружием? — Да.

Показатели физиологического состояния в норме. Очевидно, что говорит правду, но этот вопрос его мало волнует. Так ли это?

— У вас есть счета в заграничных банках? — Нет.

— Ширяев предлагал вам сотрудничать с ним? — Нет.

— Вы пытались шантажировать Ширяева?

— Нет, — сказал Шуракен. — И поэтому я еще жив, — пояснил он.

— Боитесь, что я не поверю в ваше благородство? — усмехнулся Профессор.

— Я сам себе не поверю.

— Вы устали? — Да.

— Сделаем перерыв. Отдохните.

Шуракен откинул голову на спинку кресла. Его изрядно утомила карусель из вопросов, которые задавались в разных комбинациях, повторялись, меняли формулировки. Или вопрос, на который он отвечал «нет», задавался после ряда таких, на которые он отвечал «да», но Шуракен ни разу не попал в ловушку и не дал усомниться в своей правдивости.

Все, что Шуракен хотел скрыть, не имело никакого отношения к контрабанде оружия. Например, он не хотел, чтобы выяснилась история с девчонками, которых они со Ставром увели у генерала Агильеры, потому что это грозило неприятностями летчикам, нелегально перебросившим их домой. Кроме того, за спецами числились и другие подвиги, которые легко сходили с рук в условиях реальных боевых действий, однако могли сильно напрячь руководство здесь. Но так как вопросы, которые задавал Профессор, касались только Ширяева, контрабанды оружия и связанной с ней возможностью незаконного обогащения, то все кривые на мониторе полиграфа фиксировали вполне нормальную реакцию. Все же игра с полиграфом требовала большого нервного напряжения.

Шуракен машинально поднял руку, чтобы вытереть со лба пот, но тут же опустил обратно на подлокотник, потому что за ней потянулись провода. Заметив этот жест, к нему сразу подошла Анна Львовна, марлей вытерла пот на лице и шее. И снова Шуракен с удовольствием ощутил прикосновение ее спокойных, умелых, заботливых рук.

Профессор, общавшийся с компьютером, оторвался от монитора и с интересом посмотрел на Шу-ракена.

— Если верить машине, место в раю вам гарантировано, — сказал он. — Но вы сотрудник элитного подразделения, прошли специальную подготовку на подобный случай, и вы сами сказали, что имели дело с полиграфом.

— При зачислении в подразделение и во время обучения я проходил психологические испытания с помощью комплекса тестов, в том числе и проверку на полиграфе.

— А может, вам заодно показали приемы, как обмануть машину?

— Я не буду на такие вопросы отвечать

— Почему?

— А знаете, как в американских фильмах про полицейских, когда преступнику зачитывают его права, то предупреждают, что каждое его слово может быть использовано против него. Допустим, я говорю: «Да». Тогда встает вопрос, а чем мы с вами целый час занимались? Я отвечаю «нет», и вы думаете: «А ты непрост, парень. Давай попробуем еще раз».

— Что характерно, я примерно так и думаю.

— Вы не верите ни мне, ни машине. В таком случае не представляю, чем могу вам помочь.

— Есть один вариант, но он возможен только при вашем добровольном согласии. Вы позволите ввести вам вещество, которое сделает ваши психофизиологические реакции менее подконтрольными? Препарат совершенно безвреден. В нем даже есть свой кайф. Почувствуете себя так, словно приняли сто пятьдесят — двести грамм водки.

— Спасибо за предложение, но мне как-то не хочется испытывать на себе эти ваши сыворотки правды.

— Но вы утверждаете, что по интересующему нас вопросу вам скрывать нечего, а никаких других вопросов я задавать не буду. Ну так как?

— Давайте обойдемся натуральным продуктом. То есть эквивалентным количеством спирта. Пусть Анна Львовна разведет триста грамм на двоих — и вперед.

— К сожалению, это невозможно. Давайте, капитан, соглашайтесь, в ваших же интересах закончить с этим делом побыстрей.

Шуракен посмотрел на Анну Львовну. Медсестра ободряюще улыбнулась ему и, не дожидаясь его решения, надела жгут на левую руку, на которой не было манжета для измерения давления. Мягкие, умелые прикосновения ее рук успокаивали Шуракена, внушали ему доверие.

«Черт с ними, пускай колют, — устало подумал Шуракен. — В конце концов, наплевать, чего не знаешь, не выболтаешь».

Шуракен на миг расслабился и потерял контроль над ситуацией. И только когда игла уже вошла в вену, он вдруг сообразил, что шприц появился в руках у Анны Львовны как из воздуха, ей не пришлось никуда ходить, чтобы подготовить инъекцию. Значит, все было подготовлено заранее, и шприц уже лежал в кармане халата. Но когда он это понял, было уже поздно. Поршень вытолкнул жидкость из шприца в кровь.