Одри Хепберн: биография - [5]
Трудно сказать, в какой мере Растоны были преданы национал-социалистической идее, но Элла и ее супруг посещали различные нацистские сборища в Германии. Как сообщает биограф Дэвид Прайс-Джоунз, Хепберн-Растонов можно увидеть на фотографиях, сделанных в середине 30-х годов на ступенях «коричневого дома» штаб-квартиры Национал-социалистической партии в Мюнхене, среди улыбающейся группы сторонников сэра Освальда Мосли, незадолго до этого ставшего лидером Британского Союза Фашистов.
Насколько известно, Хепберн-Растон никогда не ставил своего имени ни под одним фашистским манифестом, но его сдержанность вызывает еще большие подозрения. Не выжидал ли он момента для выполнения какой-то секретной миссии? Баронесса не была столь осторожна. Ее имя включено в список активных сторонников Британского Союза Фашистов. И хотя иностранцев не принимали в партию Мосли, для • нее сделали исключение как для жены британского подданного.
Она написала несколько статей для «Блэк-шот» («Черная рубаха»), издания Британского Союза Фашистов, выступив под именем «Элла де Хеемстра». По меньшей мере одна из этих публикаций сопровождалась фотографией: волосы Эллы подвиты, на шее свободно повязан шелковый шарф в манере, свойственной провинциальным англичанкам. Элла ван Хеемстра всегда восхищалась всем английским; говорят, что однажды она призналась в том, что у нее есть три желания: «быть стройной, быть актрисой и быть англичанкой».
Эта статья, называвшаяся «Зов фашизма» и опубликованная в «Блэкшот» 26 апреля 1935 года, представляет собой странную мешанину, которая не столько изобличает ее автора, сколько отражает характер. Она могла быть написана любым из множества так называемых «фашистов» той поры. Антисемитизм, уличные побоища, угрозы головорезов – все то, благодаря чему Британский Союз Фашистов заслужил свою печальную славу – уже были реальностью, но надо отдать справедливость баронессе: ее мысли пребывали на туманных высотах, далеких от грубой практики фашизма.
Статья представляет собой сплав обобщенной фашистской идеологии: преданность «Королю и Империи, корпоративному государству и протест против чуждого доминирования в банковском деле и торговле». Затем она погружается в более близкие ей по духу области: Элла пишет о своем убеждении, что спасение заключается в том, чтобы подвигнуть разум на великое дело освобождения духа от фетиша материализма.
«Слишком долго мы полагали, что материальным платят за материальное и что земные вещи могут улучшить землю. Но это не так. Мы, те, кто услышал зов фашизма и последовал за тем светом, что вспыхнул на пути, ведущем вверх к победе, научились понимать то, что смутно представляли и раньше, а теперь осознали в полной мере: что только дух способен очистить тело и что только душа Британии может быть спасением Британии…»
Это очень точно передает характер – а возможно, и масштаб – увлечения баронессы фашизмом. Жуткие испытания военного времени, которые ей предстояло пережить, несомненно, очистили бы ее от заблуждения, но это сделал несколько раньше развод с мужем. Приведенная статья говорит об упорной вере баронессы в спасительную роль воли. Ее она и передала своей дочери, которая избежала, к счастью, инфекционной болезни под названием фашизм. Последствия «заражения» отца Одри оказались гораздо более трагическими. Одри же, скрывая печальные факты своего детства, никогда не забывала уроков матери.
Этим может объясняться и тот удивительный самоконтроль, который отличал ее и о котором вспоминают все, когда-либо работавшие с ней. Семейные тайны – весьма тяжелое бремя для знаменитых людей. Но Одри несла эту ношу с присущей ей грацией, не утрачивая душевной красоты и простоты. Некоторые из ее ближайших друзей ощущали в ней некую скрытность и не могли найти объяснения этому. Стенли Донен, который снял три ее фильма и, без всяких сомнений, любил ее и восхищался ею, писал: «Она каким-то загадочным способом удерживала меня на расстоянии, не допускала полной и исчерпывающей доверительности между нами. Я стремился к большей близости, к преодолению того незримого, но безошибочно ощутимого барьера, который она построила между собой и нами».
Шестилетняя Одри, конечно, ничего не знала о «политических заблуждениях» своих родителей. Осознание этого придет много позже. После войны знавшие баронессу и ее семейство забудут глупые увлечения женщины, в которой наивный идеализм одержал победу над здравым смыслом. Одри достигла известности, и связь ее родителей с фашизмом, какой бы кратковременной эта связь ни была, всегда очень остро переживалась ею. И хотя сама она была совершенно ни в чем не повинна, а ее мать уже давно раскаялась в своих заблуждениях, эта связь долгое время угрожала репутации обеих женщин и особенно карьере Одри. Любая связь с нацистами в прошлом была крайне опасна. К примеру, когда вторая жена Рекса Харрисона, Лилли Палмер, приехала с ним в Голливуд в 1945 году, кинокомпания приложила громадные усилия, убеждая всех, что актриса родилась не в Германии, а в Австрии – это считалось более приемлемым. Та осторожность, с которой Одри относилась к каждому интервью, вполне понятна при ее природной совестливости и тщательности во всем. У нее никогда не исчезала боязнь, что какой-нибудь дотошный журналист, копающий глубже официальных сведений, предоставляемых студией, вытащит на поверхность крайне неприятные факты из прошлого ее родителей.
Эта книга – результат долгого, трудоемкого, но захватывающего исследования самых ярких, известных и красивых любовей XX века. Чрезвычайно сложно было выбрать «победителей», так что данное издание наиболее субъективная книга из серии-бестселлера «Кумиры. Истории Великой Любви». Никого из них не ждали серые будни, быт, мещанские мелкие ссоры и приевшийся брак. Но всего остального было чересчур: страсть, ревность, измены, самоубийства, признания… XX век начался и закончился очень трагично, как и его самые лучшие истории любви.
«В Тургеневе прежде всего хотелось схватить своеобразные черты писательской души. Он был едва ли не единственным русским человеком, в котором вы (особенно если вы сами писатель) видели всегда художника-европейца, живущего известными идеалами мыслителя и наблюдателя, а не русского, находящегося на службе, или занятого делами, или же занятого теми или иными сословными, хозяйственными и светскими интересами. Сколько есть писателей с дарованием, которых много образованных людей в обществе знавали вовсе не как романистов, драматургов, поэтов, а совсем в других качествах…».
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
Сегодня — 22 февраля 2012 года — американскому сенатору Эдварду Кеннеди исполнилось бы 80 лет. В честь этой даты я решила все же вывесить общий файл моего труда о Кеннеди. Этот вариант более полный, чем тот, что был опубликован в журнале «Кириллица». Ну, а фотографии можно посмотреть в разделе «Клан Кеннеди», где документальный роман был вывешен по главам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Владимир Дмитриевич Набоков, ученый юрист, известный политический деятель, член партии Ка-Де, член Первой Государственной Думы, род. 1870 г. в Царском Селе, убит в Берлине, в 1922 г., защищая П. Н. Милюкова от двух черносотенцев, покушавшихся на его жизнь.В июле 1906 г., в нарушение государственной конституции, указом правительства была распущена Первая Гос. Дума. Набоков был в числе двухсот депутатов, которые собрались в Финляндии и оттуда обратились к населению с призывом выразить свой протест отказом от уплаты налогов, отбывания воинской повинности и т. п.