Одолень-трава - [12]
Каких бы умных и великолепных конвейеров мы ни настроили, никогда не будет придуман конвейер, с которого бы сходило человеческое счастье. Мы как-то забываем, что счастье — вещь кустарная, самодельная… Загипнотизированные успехами, которые одерживает в наш век наука и техника, мы так много и так восторженно говорим и пишем об этом, что в нашем воспаленном сознании любая новинка становится как бы синонимом человеческой радости. А так ли это?.. Допустим, что синтетическая одежка выглядит элегантней домотканой. Но надо ли так громко радоваться, когда новый гигант синтетики вступает в строй, если он при этом насмерть убивает прекрасную реку или ядовитым облаком нависает над Ясной Поляной и в ее рощах начинают гибнуть деревья? И кто возьмется сказать, что нейлоновая рубашка дает больше радости, чем живая река в зеленых берегах?!
Куда торопится, куда спешит человек?
Как-то прочитал у одного очень хорошего поэта:
Аж вон как! И критики, зачарованные виртуозной формой стиха, наперебой цитируют эти строчки в своих статьях. Критики прямо-таки визжат от восторга. А ведь чуть-чуть подумать — тот же гипноз.
Да, конечно, это разные вещи: проехать по Сибири до Сахалина в телеге, как это сделал Чехов, или пролететь в самолете. Но Чехов увидел Россию, а что видит летящий? Он увидит аэропорт, из которого улетит, да аэропорт, куда прилетит. Ну, еще по дороге — вот эти белые курчавые облака… Телега по сравнению с самолетом ведь то же, что скорость звука по сравнению со скоростью света. Однако Чехова мучило другое. Совсем другое!.. Сегодня Чехов определенно бы полетел на Сахалин самолетом. Но с той же определенностью можно утверждать, что опять-таки занимали и мучили бы его не скорости, а что-то другое.
Стихи, понятное дело, не столько земные, сколь космические: на Земле со световой скоростью, собственно, и делать нечего, она нужна в межпланетье. Но наша мука разве в том, что мы еще не достигли Марса или Венеры? Будто на Земле уже воцарился рай и в человецех благоволение… Надо ли, можно ли забывать, что ракеты, поднявшие человека в космос, были сделаны сначала для других целей! Не в этом ли наша главная «мука»?!
Куда же торопится, куда спешит человек?
Наверное, спешит жить, торопится изведать жизнь и на взгляд, и на вкус, и на ощупь — ведь это страшно интересная штука, жизнь. Нынешние скорости помогают ему в этом, и вряд ли резонно хвататься за тормоза. Но в то же время все блага, которые дает человеку современная цивилизация, и высокие скорости в том числе, мерить, наверное, надо бы не только скоростями как таковыми, но и все той же мерой человеческого счастья… Правда, в этом случае перед ЦСУ встала бы нелегкая задача: как, в каком эквиваленте переводить, скажем, метры синтетических тканей или скорость нашего ТУ в хорошее настроение, в смех или радость…
Николай Сергеевич попытался представить свою племянницу, как раз работавшую в ЦСУ, за электронной машиной, которая переводит метры в улыбки, и сам улыбнулся. Но в то же самое мгновение улыбка сошла с его лица.
Что с Вадимом? Что с Вадимом?
Он и придумал этот длинный разговор с самим собой, чтобы хоть как-то отвлечься от тревожного, гвоздем сидевшего в его голове вопроса: что с сыном?
Самолет несет его над облаками чуть ли не со скоростью звука. Но он несет его навстречу несчастью.
За что арестован? Почему арестован? Оплошность? Недоразумение? А может… об этом и подумать страшно… но все же, может, никакой ошибки, а за дело? Но за какое дело?.. И если за дело — значит, он плохо знает своего сына.
А и в самом деле, если разобраться, знает ли он Вадима? Да, он хорошо знает его характер (эх, если бы был у него характер!), его способности и склонности, его вкусы и привычки. Это так. Но знает ли он, чем живет Вадим, о чем думает и как думает? До поры до времени он и это знал: человек не только в пять, но и в десять лет еще не умеет скрывать своих мыслей, все, о чем подумалось, он тут же тебе и выскажет. А все ли говорит ему Вадим сейчас? Нет. Чем старше становился сын, тем все больше как бы отдалялся и замыкался в себе. Иной раз и надо бы — видно, что надо — поговорить, но какие-нибудь важные и срочные дела обязательно подвернутся. А потом, глядишь, в очередную командировку уехал на неделю, а то и на две. Один раз оставил парня наедине со своими мыслями, другой. А в третий раз он уже и сам не захочет с тобой чем-нибудь сокровенным поделиться…
Какая-то компания у них по весне подобралась. Что за компания? Спрашивать-то его спрашивал, и не раз, а толком так и не узнал. По рассказам Вадима, хорошие, веселые парни, такие же, как и он, студенты. А как-то предложил ему пригласить их к себе домой — начал отнекиваться: неудобно, беспокойство маме, и ребята будут чувствовать себя скованно…
И что это за фокус с женитьбой? Что так вдруг загорелось? Вика хорошая девушка, и отца ее немного знаю. Но что за спешка?..
Выходит, и в самом деле не знаю я сына. Что-то когда-то упустил, а теперь уж не наверстаешь…
Историческое повествование «Вершина Столетова» воскрешает героические страницы войны 1877—1878 годов за освобождение Болгарии от османского ига. Под командованием генерала Столетова русские солдаты вместе с болгарскими ополченцами отстояли Шипку. Повесть «Трудное лето» и рассказы посвящены возвращению вчерашних воинов к мирному труду.
Произведения известного русского прозаика Семена Шуртакова, вошедшие в настоящий сборник, посвящены нашим современникам.Герои рассказов люди колхозной деревни. Повесть «Возвратная любовь» проникнута раздумьями об отношении к духовному наследию прошлого. Светлый поэтический мир детства встает перед читателями со страниц повести «Где ночует солнышко».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Старого рабочего Семеныча, сорок восемь лет проработавшего на одном и том же строгальном станке, упрекают товарищи по работе и сам начальник цеха: «…Мохом ты оброс, Семеныч, маленько… Огонька в тебе производственного не вижу, огонька! Там у себя на станке всю жизнь проспал!» Семенычу стало обидно: «Ну, это мы еще посмотрим, кто что проспал!» И он показал себя…
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы и изучения животного мира. Этот скромный человек и замечательный ученый, почти всю свою сознательную жизнь проведший в тайге, оставил заметный след в истории зоологии прежде всего как исследователь Дальнего Востока. О том особом интересе к тигру, который владел Л. Г. Каплановым, хорошо рассказано в настоящей повести.
В романе «Мужчина в расцвете лет» известный инженер-изобретатель предпринимает «фаустовскую попытку» прожить вторую жизнь — начать все сначала: любовь, семью… Поток событий обрушивается на молодого человека, пытающегося в романе «Мемуары молодого человека» осмыслить мир и самого себя. Романы народного писателя Латвии Зигмунда Скуиня отличаются изяществом письма, увлекательным сюжетом, им свойственно серьезное осмысление народной жизни, острых социальных проблем.
Наташа и Алёша познакомились и подружились в пионерском лагере. Дружба бы продолжилась и после лагеря, но вот беда, они второпях забыли обменяться городскими адресами. Начинается новый учебный год, начинаются школьные заботы. Встретятся ли вновь Наташа с Алёшей, перерастёт их дружба во что-то большее?
Повести вошедшие в книгу, написаны автором в разные годы: когда он жил и работал на Сахалине и позже, когда переселился в Подмосковье, но часто бывал в родных дальневосточных краях.Дальний Восток, край у самого моря, не просто фон для раскрытия характеров персонажей сборника. Общение с океаном, с миром беспредельного простора, вечности накладывает особый отпечаток на души живущих здесь людей — русских, нивхов эвенков, — делает их строже и возвышеннее, а приезжих заставляет остановиться и задуматься о прожитом, о своем месте в жизни и долге.
За свою книгу «Тень друга. Ветер на перекрестке» автор удостоен звания лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького. Он заглянул в русскую военную историю из дней Отечественной войны и современности. Повествование полно интересных находок и выводов, малоизвестных и забытых подробностей, касается лучших воинских традиций России. На этом фоне возникает картина дружбы двух людей, их диалоги, увлекательно комментирующие события минувшего и наших дней.Во втором разделе книги представлены сюжетные памфлеты на международные темы.
Роман Николая Горбачева, лауреата Государственной премии РСФСР имени М. Горького, рассказывает о современной армии, о работе по созданию и освоению советской противоракетной системы «Меркурий».
Роман «Нижегородский откос» завершает трилогию о Великой Октябрьской революции («Гремячая Поляна», «Юность», «Нижегородский откос») старейшего советского писателя. Здесь главный герой романа Семен Пахарев на учебе в вузе, В книге показано становление советского интеллигента, выходца из деревенской среды, овладевающего знаниями.