Одной ногой в могиле - [83]

Джэн скользнул взглядом по рядам множества лиц, застывших в ожидании его решения. Затем остановил взгляд, пылавший неподдельной яростью, на Кости и, наконец, на мне.

— Хорошо сделано, Рыжая Смерть, — повторил он, однако теперь в его голосе звучала горечь. — Как видно, я опять недооценил тебя… и твои способности. — Он пронзил Кости новым изумрудным лучом и махнул рукой. — Договорились! Можешь уйти.

Кости с улыбкой взял меня под руку, но я уперлась каблуками.

— Не спеши так, — сказала я и глубоко вздохнула. — Сперва уладим еще одно дельце.

— Котенок, что ты делаешь? — тихо спросил Кости.

Я не смотрела на него, целиком сосредоточившись на Джэне. Если бы я заранее предупредила Кости о задуманном, он стал бы спорить. Заявил бы про опасность или вовсе отказался бы подпустить меня к Джэну. Он не понимал, что, поскольку я зашла так далеко, просто не могу не сделать того, что собиралась.

— Я знаю, что вампиры могут вызывать своих старших на дуэль. Джэн, я вызываю своего отца, Макса. Ты здесь, значит, и он неподалеку. Давай его сюда! Я, как вампир, пользуюсь своим правом вызова!

Кости застонал. В его стоне я расслышала что-то вроде: «Черт возьми, Котенок!» Джэн, к моему удивлению, рассмеялся. От всей души. Будто услышал от меня самую забавную на свете шутку. У него даже розовые слезы выступили в уголках глаз. Он утирал их, умирая от смеха.

— Какого хрена ты так ржешь, — возмутилась я.

— Все слышали? — спросил Джэн, насмеявшись и обводя взглядом зрителей.

Лицо стоявшего рядом Кости окаменело.

— Надо было поговорить со мной, Котенок, — процедил он.

— Ты велел бы мне подождать, — прошипела я в ответ.

Джэн снова расхохотался:

— Да уж, он бы велел, Кэт! Видишь ли, ты только что признала, что считаешь себя вампиром. Криспин в курсе, что это значит, как и все присутствующие. Как вампир, Кэт, ты отныне принадлежишь мне, и я буду благодарен Криспину, если он оставит в покое моего человека.

— Я вызвала Макса! — сердито крикнула я. — И он должен принять вызов. Если убью его, я, черт подери, — свободный вампир, и никто мне не хозяин!

Джэн опять расхохотался, а Кости, судя по брошенному взгляду, готов был меня придушить.

— Ох, куколка, ты кое-что напутала. Ты могла бы вызвать Макса и получить у него свободу, будь он главой собственной линии. А он под моей властью. Ты же, как новичок в линии, не вправе бросать мне вызов в течение года. Этот закон был введен, чтобы помешать неразумным младенцам-вампирам в первый год нарываться на противников, которые им не по силам, — любезно пояснил Джэн. — Так что, оказывается, не было нужды похищать твоих людей: ты сама сдалась. И, боюсь, у тебя впереди еще триста шестьдесят пять дней на обдумывание своего вызова. Я подумаю, чем заполнить это время…

Ухмылка Джэна говорила, что пара недурных идей у него уже имеется.

Я выругалась про себя. Проклятие! Почему я не узнала побольше обо всех этих законах и порядках, прежде чем радоваться собственной выдумке? И почему позволила слепой жажде мести заставить таиться от Кости? Менчерес был прав: месть — самая пустая из эмоций. Кажется, она к тому же толкает людей на невероятные глупости.

— Я уже принадлежу Кости, — сказала я, в отчаянии разыгрывая последнюю карту. — Он кусал меня и проделывал со мной в постели вещи, которые в некоторых штатах караются законом!

— Происхождение бьет право собственности, милая моя Смерть, — шелковистым голосом отозвался Джэн. — Хотя у Криспина, безусловно, останутся о тебе приятные воспоминания… Но лишь воспоминания.

— Разреши тебя поправить, Джэн, — ответил Кости, выпрямляясь. — Ты прав, происхождение выше права собственности. Но у тебя нет никаких прав на нее, если она — моя жена!

Джэн, кажется, смутился. Как и я.

— Но она не твоя жена! — без надобности напомнил он.

Кости вытащил из кармана нож. Я напряглась, решив, что это сигнал к началу общей свалки. Но Кости просто провел лезвием по своей ладони и ударил окровавленной ладонью по моей.

— Клянусь кровью, что ты — моя жена, — отчеканил он. И тихо добавил, обращаясь только ко мне: — Я надеялся сделать это в более романтичной обстановке, Котенок. Однако обстоятельства не позволяют.

— Ты, верно, сошел с ума! — бушевал Джэн, вытаскивая из кармана собственный нож.

— Не двигаться! — В зале будто гром прогремел.

Джэн застыл как статуя; Кости, уже нацеливший на него окровавленный нож, тоже. Темноволосая фигура скользила по проходу, и люди расступались перед ней. Даже не видя лица, я узнала бы Менчереса — его выдавала катившаяся впереди волна беспредельной мощи.

— Менчерес… — Кости склонил перед ним голову. — Прав ли я в своем предположении?

— Во всем, кроме одного, — ровно ответил вампир.

— Ты всегда за него заступаешься! — выкрикнул Джэн, утратив выдержку.

Кости закатил глаза:

— Хватит уже об этом, а?

— Дело не в том, на чьей я стороне, — холодно проговорил Менчерес. — Я сказал, что Кости прав во всем, кроме одного. Кэт еще не признала его своим мужем.

Джэн ухватился за соломинку:

— Ты не понимаешь, что это значит. Мы не люди, для которых разводиться так же естественно, как дышать. Если ты согласишься, будешь привязана к Криспину до конца жизни. Нельзя ни передумать, ни освободиться от него, пока один из вас не умрет окончательно. И если ты позволишь другому себя трахать, он будет вправе безнаказанно убить того мужчину.