Одной любви недостаточно - [47]

— По правде говоря, я хотела спросить о Мэте.

— О сыне, сейчас? — удивилась Хэндзл. Ее проницательные глаза прямо смотрели в озабоченное лицо гостьи.

— Меня волнует одно высказывание Тони о Мэте. Естественно, это версия самого Тони. Мне интересно, придерживаетесь ли такого же мнения и вы.

Во взгляде Хэндзл отразилось глубокое раздумье. Если девушка поняла правильно, то, по-видимому, не должна была подвергать сомнению какие бы то ни было дела и слова жениха. Видимо, Хэндзл придерживалась мнения, что Зу, как и всякой любящей невесте, следовало верить, что все, сказанное Тони, — чистая правда, не требующая никаких подтверждений. А Зу ищет подтверждения. И это не от недоверия. Ей никогда не пришло бы в голову усомниться в подлинности слов Мэта, о чем бы он ни говорил. О боже! Но она зашла уже так далеко, что теперь остается только продолжать.

— Мне известно, что Мэт и отец Тони начинали свое дело как партнеры. А потом Мэт выкупил у мистера Толбота его долю.

— Да, именно так.

— У Тони сложилось впечатление, что Мэт обманул его отца, и себя Тони тоже считает обманутым. Ему кажется, что они с дядей должны быть равными партнерами, а свое положение простого служащего у Хантера он считает несправедливым.

— О бог мой! Все это очень неприятно. Вряд ли вам понравится то, что я сейчас вынуждена буду сказать. Мои слова, — уточнила Хэндзл, — представят Тони отнюдь не в самом выгодном для него свете.

— Ничего не поделаешь!

— Думаю, вы правы.

Хэндзл глубоко вздохнула.

— Я должна вам рассказать об отце Тони, моем покойном зяте. Не люблю плохо говорить об умерших, но Эдвард Толбот был человеком слабохарактерным. Он был очень хорош собой, обладал огромным обаянием, умел так красиво говорить, что на его трели откликалось множество пташек. Я понимала, что нашла в нем Нерисса. Он надеялся получить от жизни все, что возможно. Иметь все земные блага ему хотелось, но работать — никогда. Эдвард был беспредельно ленив. Когда они с Мэтом начали общее дело, всем это казалось прекрасным. Оглядываясь назад, я вижу, что у Мэта уже тогда возникли опасения, но он никому ничего не сказал. Кто из них двоих по-настоящему трудился, выяснилось лишь тогда, когда сын ушел из фирмы.

— Ушел из фирмы?

— Как-то, ведя грузовик, Мэт попал в аварию. Говорят, что более половины всех дорожных происшествий, в которые попадают английские водители в Европе, случается в пределах ста пятидесяти километров от Ла-Манша из-за весьма жестких графиков и плохого знания англичанами французских дорожных правил. Но в случае с Мэтом вина была не его. Он давно привык ездить по французским дорогам. Навстречу ему мчался какой-то сумасшедший курортник, который спешил на паром. У этого идиота в машине было трое детей, а он несся с бешеной скоростью. Мэт чуть было не врезался в эту машину. Она была гораздо меньше, чем его грузовик, и при столкновении мой сын остался бы невредим. Но можно было рискнуть и попытаться проскочить. Если за то время что вы у нас, уже успели узнать Мэта, вам не надо говорить, какое решение он принял.

— Пойти на безрассудный риск?

Это была единственная ложь, в которой Зу могла его обвинить. Ведь совсем недавно Мэт сказал ей: «Я могу пойти на самый странный, но рассчитанный риск, но никогда не пойду на риск безрассудный».

И все-таки на такой риск Мэт пошел — один-единственный раз.

— Он резко свернул в сторону и опрокинул грузовик. А потом провел полгода в больнице. Самое большое беспокойство вызывал его правый глаз.

— Этот легкий шрам через все веко и щеку?

— Да. Мэта оперировали выдающиеся хирурги. Потом ему прописали полный покой. Делая все для спасения глаза, сын чуть не упустил дела на фирме. Без него у Эдварда все развалилось. Был бы Мэт здоров, он работал бы не жалея сил. А Эдвард с его ленью и беспечностью не мог справиться с ситуацией. И тогда Мэт решил: если он и будет работать, чтобы выбраться из тупика, то только ради себя самого, а не ради кого-то, кто этого не заслуживает. Если считать обманом то, что Мэт предъявил Толботу ультиматум: либо принять его условия, либо они оба будут бездельничать в ожидании судебного исполнителя — тогда я согласна, сын обманул Толбота. Но все как раз наоборот. Эдвард был с самого начала связан с семейным бизнесом, поэтому Мэт считал, что обязан предоставить Тони работу и стабильный заработок. Мне кажется, внук по отношению к Мэту проявляет обыкновенную неблагодарность. Вместо того чтобы жаловаться на несправедливость, ему следовало бы начать с отправной точки и всего добиться самому, а не искать легких путей. Тони — мой единственный внук. Я его очень люблю, но закрывать глаза на его недостатки не могу. Вы задали мне вопрос, лгать вам я не хотела. Мое молчание могло бы вам показаться подтверждением правоты Тони. Я решила ознакомить вас только с фактами. Альтернативы у меня не было, вы согласны? Очень надеюсь, что жених не упал в ваших глазах слишком низко.

— Как ни странно, нет. Как бы там ни было, ваши слова помогли мне лучше понять его. Следовать примеру Мэта нелегко любому человеку. Тони никогда не сможет добиться того, чего добился Мэт, даже если доживет до ста лет. Он слишком многое унаследовал от своего отца. Возможно, Тони осознал это, когда был еще ребенком, и поэтому не стал даже пытаться достичь чего-то большего в жизни. Теперь мне все ясно. Ваш сын — прекрасный человек. Я преклоняюсь перед ним за то, чего он достиг, и за то, каким он сам себя сделал. Только Тони нельзя упрекать в том, что он не такой, как Мэт, он просто создан другим. Мэт, словно робот, упорно добивается всего, что ему нужно. В каком-то отношении это даже пугает.