Одной любви недостаточно - [16]

— И уж, конечно, ты не нарочно свалился с лестницы в клубе «Трефовый туз», — иронично заметила Зу.

От самоуверенности Тони не осталось и следа, когда он, почему-то заикаясь, произнес:

— Конечно, нет… Я… м-м… совсем не нарочно…

Он вел себя, как нашкодивший мальчишка. Зу решила, что на то есть веские основания. Конечно, он должен чувствовать себя полным идиотом. Ведь по его собственной глупости не состоялось бракосочетание. Зу еще крепче сжала руку Тони. Во взгляде его появилось странное выражение. Невеста уловила в нем благодарность и в то же время удивление.

— Должен признаться, Зу, твое отношение ко всей этой истории — просто фантастика. Большинство женщин в подобной ситуации уже давно впали бы в ярость и кричали бы, ни на минуту не умолкая. А ты не произнесла ни единого слова упрека.

— Какой в этом смысл? В любом случае, твой физический дискомфорт — достаточно высокая плата за все.

Тони по-прежнему страдал от боли. Это было заметно по выражению его лица, не говоря уже о непрекращающихся стонах. Мужчины совсем не умеют переносить боль!

— Меня и впрямь здорово перемололо, — пожаловался Тони. — Однако нет худа без добра, и как бы скверно все ни было, непременно на смену плохому приходит хорошее. Только теперь я по-настоящему осознал, какое ты сокровище. И раньше я ценил тебя очень высоко, но все эти неприятности помогли мне понять, какой ты чудесный человек. Мне здорово повезло, Зу, — тепло сказал Тони, глядя на нее ласковыми глазами.

Она одарила его улыбкой. Когда рядом не было Мэта с его магнетизмом и непонятной властью над нею, Зу чувствовала себя уверенно. Она знала, почему увлеклась Тони и согласилась выйти за него замуж. Не надо думать, что как личность он слабее дяди, хотя, честно говоря, все знакомые ей люди гораздо слабее Хантера. Просто племянник сделан из более мягкого материала. Сравнение твердости одного с ранимостью другого, вызывало у Зу добрую улыбку. Да, Тони очень симпатичный человек!

Однако девушка невольно забеспокоилась, увидев, с каким энтузиазмом Тони заказывает себе крепкие напитки. Очень не хотелось показаться ворчливой, но все-таки она сказала:

— Не забывай, ты сейчас принимаешь болеутоляющие, а лекарства вряд ли можно смешивать с алкоголем. Кроме того, я где-то читала, что он действует гораздо сильнее во время полета.

— Так ты много читаешь, дорогая моя? Если бы у тебя были такие боли, как у меня, тебе бы тоже захотелось их чем-то снять.

Зу вздохнула. Что на это скажешь?

— Конечно, Тони. Наверное, ты прав.

В аэропорту их ждала машина с шофером, чтобы отвезти прямо в Ле-Пэн, к матери Нериссы и Мэта. После перелета Зу чувствовала себя утомленной, но поездка была настолько увлекательной, что усталость как рукой сняло. Глаза Зу жадно впитывали все вокруг, и это забавляло Тони. Все, на что она хотела обратить его внимание, он видел раньше и много раз. А для Зу все было в новинку. Она никогда не бывала во Франции, и Лазурный берег покорил ее своей красотой.

Несмотря на то, что Ле-Пэн находился недалеко от фешенебельных Ниццы и Канна, он совсем не походил на роскошные курорты Французской Ривьеры. Здесь не было ни казино, ни ночных клубов, а в бухте не качались на волнах роскошные яхты миллионеров. Ле-Пэн оказался очаровательным старинным городком, окруженным виноградниками и сосновыми рощами. Именно эти рощи и подтолкнули когда-то людей назвать городок Ле-Пэн — Сосны. Он славился своим променадом, вдоль которого росли эвкалипты, пальмы, мимозы. По обеим сторонам променада располагались кафе. Зу влюбилась в Ле-Пэн с первого взгляда. Теперь она понимала, почему мать Мэта предпочла поселиться здесь, вдали от родины.

Виллы располагались ярусами вдоль дороги. Здание, возле которого остановился водитель, состояло из нескольких этажей. Дом обладал каким-то особым очарованием. Все лестницы в нем располагались под разными углами друг к другу, а та, которая вела на самый верх, была винтообразной и очень крутой. Первый же этаж помещался на уровне земли, и двери его выходили на большую площадку, за которой виднелись красивый сад и опоясывающая весь участок узорчатая ограда.

Вилла называлась Ля-Шарметт. Из дома к ним вышла высокая статная дама с искрящимися темными глазами. Она доброжелательно улыбнулась, и, взглянув на нее, Зу почувствовала, что не устоит перед обаянием хозяйки и ее удивительного дома.

Если бы Зу случайно встретила эту даму на улице, в кафе или магазине, тотчас бы догадалась, что это мать Мэта. У нее были седые с серебристым оттенком волосы. Наверное, в молодости она была белокурой. На лице сохранился нежно-розовый, чисто английский румянец. Он устоял против жаркого солнца Прованса. Сходство между Мэтом и его матерью более всего обнаруживалось в манере открыто и спокойно смотреть на собеседника. Именно так, открыто и спокойно, не выдавая своих чувств, она сейчас рассматривала невесту своего единственного внука. Визуальное знакомство, видимо, удовлетворило старую даму, которая одобрительно кивнула и улыбнулась Зу.

— Прекрасно, вы меня вполне устраиваете. К тому же вы действительно очень красивая. Это мне сказал Мэт, когда позвонил, чтобы обо всем договориться.