Одностороннее движение - [7]

— Здорово, мужики! — В это время все парни подрываются со своих мест и с различными возгласами подбегают к Женьке и начинают его обнимать, хлопать по спине, поднимать над землей. Мы наблюдаем с Алей со стороны за всем этим «милым» действом и улыбаемся. Когда все вдоволь наобнимались, мы начали рассаживаться на диванчики. Я интуитивно села рядом с братом.

— Что будут пить дамы? — обратился к нам Стас, который, судя по всему, не узнал меня. Я улыбнулась краешком губ и продолжила смотреть меню. Затем подняла на него взгляд, кокетливо улыбнулась, а Стас от этого жеста нахмурил брови, по-видимому, решив, что я здесь с Женькой и в тоже время строю ему глазки. Но, чтобы долго не мучить парня, я решила сдаться:

— Стас, закажи на свое усмотрение, но помни при этом, что я особо не пью.

Продолжаю улыбаться, глаза Стаса сощуриваются, а потом он их резко округляет и произносит:

— Миленка, ты что ли? — Я киваю. — Обалдеть! Тебя прям не узнать! — Стас улыбается во все свои тридцать два и понимаю, что он искренне рад встрече. — Сколько лет, сколько зим? Вот не ожидал такого приятного сюрприза сегодня вечером. — И все трое (а именно Стас, Вова и Игорь) уставились на меня с глупыми улыбками на лице.

Стоит здесь, наверно, уточнить, что эта неразлучная «пятерка», в состав которой вошли Женька, Андрей и эти три молодых и приятных молодых мужчин, образовалась еще в школьные времена, затем они поступили в ВУЗы, каждый, конечно, в разные, но этот факт их дружбе не помешал.

— Ну, по сути, прошло две зимы и два лета. Мы последний раз виделись на проводах у Женьки.

— Обалдеть! — Стас продолжает глупо улыбаться, а я не могу сдержать ответную реакцию. — Такое ощущение, что прошло, как минимум лет пять. Тебя не узнать! Так повзрослела! Ты школу то уже закончила? Наверно, и парня уже завела? — Приподнимает при произнесении последней фразы левую бровь.

— Я уже не то что школу, я уже первый курс университета закончила. И нет, парня еще пока нет. Если быть точнее, я его и не искала: как-то некогда было, пока училась. — Здесь я решила включить свою сестру-кокетку, гулять, как говорится, так гулять. — А что? Хочешь занять вакантное место?

— Что-то вас, по-моему, не в ту степь занесло! Так что заказывать будем, дамы? — мой брат всегда знал, когда влезть в разговор.

— А ты что будешь пить? — спрашиваю брата. Он только ухмыльнулся:

— Нет, Мелкая, то, что пью Я, ТЫ пить не будешь! Выбирай давай какой-нибудь женский коктейль себе и Алинке.

Я фыркнула, наклонилась к уху брата и сквозь зубы произнесла, но так, чтоб никто больше не услышал:

— Хватит меня «Мелкой» называть! Мне уже почти девятнадцать! Не позорь меня! — отвернулась от него и надула обиженно губы. А Женька тихо рассмеялся, обнял меня за плечи и поцеловал в висок.

— Не кипятись, Мил. Я же любя! — разве можно после этих слов злиться на брата? — Что тебе и Алинке заказать?

— Смотри сам, Жень. Вряд ли я что-то из этого меню пробовала. Только не сильно алкогольное что-нибудь. Хорошо? — брат кивнул в ответ.

Я повернулась в сторону танцпола и начала рассматривать танцующих. Людей, конечно же, уже прибавилось, по полу пустили туман… Решила, что не стоит времени даром терять, пора развеяться и стряхнуть с себя оковы науки, которыми была опоясана весь учебный год. Поворачиваюсь к Женьке, который что-то обсуждает с Игорем, и шепчу на ухо:

— Жень, я пойду вниз, потанцую. Не теряй меня! — Смотрю на Алю и произношу губами «Ты со мной?». Она отрицательно качает головой, я пожимаю плечами и выхожу из комнаты. Спускаюсь по лестнице, продвигаюсь сквозь возбужденную толпу к танцполу, нахожу идеальное место для одиночного танца и начинаю двигаться в такт музыке. Для меня танец всегда был настоящим искусством, которое, как говорила моя преподаватель по танцам «отражает мою потребность передать окружающим радость, огорчение, скорбь или печаль посредством своего тела». Я на протяжении шести лет ходила в школу современного танца и смогла изучить своё тело вдоль и поперёк, но тяга к журналистике поглотила все мое свободное время, и я была вынуждена отказаться от танцев в пользу последнего. Свобода моих движений не ограничена ничем, ощущаю себя птицей, крылья которой расправлены и на ветру кажутся невесомыми. Отлично понимая, что моя техника гораздо лучше большинства танцующих на этой сцене, я закрываю глаза и отдаю свое тело полностью во власть музыке. Не знаю, сколько прошло времени, сколько песен проиграло, но я вдруг открываю глаза от ощущения, что моя кожа горит под чьим-то пристальным, изучающим и обжигающим взглядом. Оглядываюсь по сторонам, но в суете танцующих трудно кого-то углядеть, в том числе и меня вряд ли кто-то смог так легко увидеть. Понимаю, что от своей претенциозности, у меня уже крыша едет. Но в какой-то миг поднимаю голову в сторону нашей лоджии и оказываюсь в плену властных, сверлящих глаз, которые окутывают меня незнакомой мне истомой. Этот взгляд не просто меня прожигает, он испепеляет меня на миллионы мелких частиц, которые, стоит только дунуть, разлетятся в разные стороны света, и их потом никакими усилиями мне не собрать: я потеряю себя! Я закрываю глаза и представляю, как его руки обнимают мою талию, нежные ладони потихоньку спускаются к попке, при этом весь путь следования обдает жаром и кожа воспламеняется огнем страсти и похоти. Я в ужасе открываю глаза! Боже! Как могут одни только мысли о его прикосновениях творить со мной ТАКОЕ? А что же будет, когда он в действительности прикоснется ко мне? О, Боже! Я даже предполагаю, что такое возможно? Поднимаю глаза в его сторону: он все также не отрывает от меня своего взгляда. Надо что-то делать! Надо прекращать это безумие! Гляжу прямо в его глаза и поднимаю одну бровь, как бы спрашивая «Нравится?». Андрея ни капли не смущает факт обнаружения: он преподносит к губам сигарету, затягивается, прищуривает глаза и выдыхает тонкую струю дыма, облизывает нижнюю губу. На лице никаких эмоций! Это вызов? Если я сейчас же отвернусь, то можно считать, что поддалась его натиску, подчинилась, сдалась… Но и отвечать на вызов, у меня нет моральных сил! Я, наверно, не говорила, но стоит все таки сейчас остановиться на одном очень важном факте: до этого момента никто ни разу за всю мою жизнь меня еще не возбуждал, я на физическом уровне никого не хотела. Да, я девственница! Но движения языком по пересохшей губе Андрея и прищуренный взгляд через пелену сигаретного дыма завели меня до такого предела, что я чувствую потребность в его ласке, чувствую, что хочу, чтобы его руки, пальцы обдавали теплом и страстью каждую частичку моего тела, хочу узнать, что такое быть женщиной Андрея Свиридова! Прикрываю глаза, пытаясь спрятать свои постыдные желания. Как глупо! Что он хочет от меня? Он злится в моем присутствии, я ведь чувствую, что он терпит меня только из-за того, что я сестра его лучшего друга. Тогда к чему эти взгляды? Просто понял, что я к нему неравнодушна и таким образом показывает, что с ним лучше не связываться? Я не понимаю! Боюсь открыть глаза, потому что столкновения в немой борьбе с холодными голубыми очами не избежать! Одна мелодия сменяется другой, мои движения по-прежнему раскованы, не смотря на витавшее в воздухе напряжение. И происходит то, чего я больше всего боялась: чьи-то теплые руки разрывают облако моего личного пространства и обнимают со спины меня за талию. Я вздрагиваю, открываю глаза и поворачиваю медленно голову.