Однорукий аплодисмент - [19]
Было как бы жалко, что Говард лишился работы в центре торговли подержанными автомобилями, так как очень многие заговорили, что он ее бросил, думая, будто теперь чересчур для нее хорош, а гордыня приходит перед падением; и было видно, что кое-кто до смерти хочет, чтоб Говард провалился с вопросом за тысячу фунтов. Я об этом все знала, потому что, в конце концов, работала в супермаркете на Гастингс-роуд, слышала разговоры людей за полками с булками в упаковке, и со стиральными порошками, и с прочим, а многие из них не знали, кто я была такая. А некоторые меднолобые, дерзкие, говорили мне прямо в лицо, что Говард, бросив работу, сделал большую ошибку, придет пора считать цыплят, птица в руке лучше двух в кустах и всякие подобные вещи. Я, конечно, старалась свой норов сдерживать, но это было немножечко трудно, особенно когда кое-кто из других девушек в супермаркете начали, в свою очередь, немножко посмеиваться, что я до сих пор работаю, пока Говард дома пошевеливает угли в камине, а одна девушка, Эдна Симоне, назвала меня «ваша светлость». Саркастические вещи подобного типа были уже совсем ни к чему, и я грубо на нее набросилась, исцарапала бы физиономию, если б стоило на нее тратить силы, поэтому я удовольствовалась, развалив груду банок с уцененными персиками в сиропе, которую она только что поставила на пол, и тогда она раскричалась, как самая обыкновенная тварь. Казалось, что весь супермаркет в тот день на меня ополчился, и, когда я вернулась обедать домой и увидела, что квартира у Говарда чистая и красивая, с пылающим вовсю камином, и он приготовил что-то вроде смешанного жаркого из сосисок, яиц, бекона и картошки, оставшейся от вчерашней жарки, все очень симпатичное и горячее, хоть и чуточку пережаренное, мне действительно захотелось последовать словам Говарда и послать супермаркет к чертям, потом закрыть парадную дверь, просто целый оставшийся день просидеть с ним вдвоем у камина, и пускай весь оставшийся мир себе катится, как поется в песне. Но после обеда я, как обычно, пошла на работу.
Когда я вечером пришла домой, Говард как бы танцевал по всему дому и кричал, что он выиграл, выиграл. Я сначала подумала, у него крыша поехала, викторина будет только завтра (в четверг), но он потом объяснил. Говард, как я уже говорила, был всегда полон сюрпризов, и вот что он сделал, ничего мне не сказав: открыл счет у комиссионера на скачках, у Джорджа Уэлбека («Уэлбек Никогда Не Обманет») на Стэйшн-роуд. Сделал это он утром тайком, а потом поставил пять фунтов на выигрыш и на проигрыш лошади по имени Прыгучий Молочай, потому что припомнил, когда-то искал молочай в словаре, и там был упомянут миртовый молочай, и Говард подумал про мою сестру Миртл и поставил пять фунтов на выигрыш и на проигрыш той самой лошади, которая бежала в Донкастере в три часа. Лошадь пришла, как вы можете себе представить, при ставке сто к восьми, так что у Говарда определенно был повод для радости, да и у меня тоже, если на то пошло. Это было как-то типично для Говарда, но все-таки не подумайте, будто Говард везучий. И, радуясь этому его выигрышу, я никак не могла отделаться от ощущения небольшой пустоты где-то глубоко в желудке. Не знаю почему, но я ее ощущала. Может быть, это все-таки было хорошим предзнаменованием на завтрашний вечер. Говард так и сказал, самоуверенный, как не знаю что.
На следующее утро пришла «Дейли уиндоу», и там было немножко про Говарда. В «Дейли уиндоу» был так называемый «Телеуголок» с обрывками сплетен про звезд, выступающих по ТВ, и с рассказами про программы, которые вечером можно смотреть. Там было сказано: «Сегодня вечером в «Снова и снова» уволенный продавец подержанных автомобилей Говард Ширли попытается ответить на вопрос за тысячу фунтов про книги». (Я догадалась, что Говард, наверно, кому-то рассказывал в телестудиях о своем увольнении, что было глупо.) Больше там ничего сказано не было, только это, точно увольнение Говарда очень уж важная вещь, и меня это как бы задело, и я поняла, что идти на работу в тот день не хочу. Я сказала про это Говарду, и он сказал:
– Не ходи на работу. Поезжай со мной в Лондон. Когда я выиграю и шоу кончится, сможем пойти где-нибудь пообедать, а на ночь остаться в отеле. – Ну, мне это показалось разумным, думаю, что ж, может, в студии среди студийной публики меня не станет так тошнить, вместо того чтоб сидеть тут одной и смотреть. И я сказала да. Говард отправился на угол в телефонную будку, позвонил, сообщил в супермаркет, что я сегодня не приду. Так он, по крайней мере, доложил, вернувшись из телефонной будки. А фактически на самом деле сказал, что я в супермаркет больше вообще не вернусь, но об этом он мне лишь потом рассказал. Это была его обычная скрытность.
Так или иначе, было видно, отныне у нас начинается новая жизнь, что бы там ни случилось. Мы теперь были обязаны перемениться, что б ни случилось, стать другими, чем раньше, и это было очень странное и какое-то очень грустное чувство. Я приготовила завтрак, хороший, питательный, потому что нам предстояла поездка, яичницу с беконом для нас обоих; после завтрака очень старательно приоделась в свой светло-коричневый костюм, под него надела чистое белье, да и не совсем чистое, только новое, которое никогда раньше не надевала. Говард тоже надел все чистое, очень начищенные коричневые ботинки и самый лучший костюм. Было такое чувство, будто мы идем жениться в бюро бракосочетаний. Я надела шубу из крашеного опоссума, очень тщательно подмалевалась, мы, наверно, казались очень симпатичной супружеской парой, когда шли к автобусу. А когда мы шли к автобусу, Говард вдруг сказал:
«— Ну, что же теперь, а?»Аннотировать «Заводной апельсин» — занятие безнадежное. Произведение, изданное первый раз в 1962 году (на английском языке, разумеется), подтверждает старую истину — «ничто не ново под луной». Посмотрите вокруг — книжке 42 года, а «воз и ныне там». В общем, кто знает — тот знает, и нечего тут рассказывать:)Для людей, читающих «Апельсин» в первый раз (завидую) поясню — странный язык:), используемый героями романа для общения — результат попытки Берждеса смоделировать молодежный сленг абстрактного будущего.
«1984» Джорджа Оруэлла — одна из величайших антиутопий в истории мировой литературы. Именно она вдохновила Энтони Бёрджесса на создание яркой, полемичной и смелой книги «1985». В ее первой — публицистической — части Бёрджесс анализирует роман Оруэлла, прибегая, для большей полноты и многогранности анализа, к самым разным литературным приемам — от «воображаемого интервью» до язвительной пародии. Во второй части, написанной в 1978 году, писатель предлагает собственное видение недалекого будущего. Он описывает государство, где пожарные ведут забастовки, пока город охвачен огнем, где уличные банды в совершенстве знают латынь, но грабят и убивают невинных, где люди становятся заложниками технологий, превращая свою жизнь в пытку…
«Заводной апельсин» — литературный парадокс XX столетия. Продолжая футуристические традиции в литературе, экспериментируя с языком, на котором говорит рубежное поколение малтшиков и дьевотшек «надсатых», Энтони Берджесс создает роман, признанный классикой современной литературы. Умный, жестокий, харизматичный антигерой Алекс, лидер уличной банды, проповедуя насилие как высокое искусство жизни, как род наслаждения, попадает в железные тиски новейшей государственной программы по перевоспитанию преступников и сам становится жертвой насилия.
Энтони Берджесс — известный английский писатель, автор бестселлера «Заводной апельсин». В романе-фантасмагории «Сумасшедшее семя» он ставит интеллектуальный эксперимент, исследует человеческую природу и возможности развития цивилизации в эпоху чудовищной перенаселенности мира, отказавшегося от войн и от Божественного завета плодиться и размножаться.
«Семя желания» (1962) – антиутопия, в которой Энтони Бёрджесс описывает недалекое будущее, где мир страдает от глобального перенаселения. Здесь поощряется одиночество и отказ от детей. Здесь каннибализм и войны без цели считаются нормой. Автор слишком реалистично описывает хаос, в основе которого – человеческие пороки. И это заставляет читателя задуматься: «Возможно ли сделать идеальным мир, где живут неидеальные люди?..».
Шерлок Холмс, первый в истории — и самый знаменитый — частный детектив, предстал перед читателями более ста двадцати лет назад. Но далеко не все приключения великого сыщика успел описать его гениальный «отец» сэр Артур Конан Дойл.В этой антологии собраны лучшие произведения холмсианы, созданные за последние тридцать лет. И каждое из них — это встреча с невероятным, то есть с тем, во что Холмс всегда категорически отказывался верить. Призраки, проклятия, динозавры, пришельцы и даже злые боги — что ни расследование, то дерзкий вызов его знаменитому профессиональному рационализму.
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.