Одного поля ягоды - [31]
Увидев Эймса, Кора испустила пронзительный, невозможно горестный крик и умолкла. Селеста с Деннисом уложили тело на заднее сиденье, Кора уселась там же, пристроив окровавленную голову Эймса к себе на колени. И на всем мучительном обратном пути к дому Селесты Кора то и дело утирала его проваленное лицо своим фартуком и проводила по лбу ладонью, словно мать, проверяющая у захворавшего ребенка температуру. Раскачиваясь взад и вперед над изломанным телом своего возлюбленного, она так ни слова и не произнесла.
Селеста чувствовала себя словно ванна, из которой вытащили затычку. Дрожащая, опустошенная, она с усилием заставила себя сосредоточиться на том, чтобы благополучно довезти домой всех - и живых, и мертвого.
6 апреля 1917 года
Селеста устроилась в голубом кресле с подлокотниками. Четкий, разборчивый почерк Спотти было легко читать.
“Дорогой мой Огонек!
Я надеюсь, что все налаживается. Прости, что не писал тебе с самых похорон, но ты наверное и сама догадалась, что здесь у нас царит сплошная путаница. Мы ожидаем, что на этой неделе будет официально объявлено о нашем вступлении в войну. По моим оценкам, с учетом обычной неразберихи, я отправлюсь во Францию где-то в июне. По крайней мере, так нам говорит полковник Райдер.
Знаешь ли ты, что самолет Банни Кейдуолдера сбили за немецкой линией фронта? До чего же мне тяжко торчать здесь, в Вашингтоне, среди бумаг, людей и пустой болтовни, когда половина моих друзей и приятелей уже присоединилась к эскадрилье Лафайета.
[Легендарная американская эскадрилья “Лафайет” времён Первой мировой войны. Лётный состав этого подразделения составляли добровольцы-иностранцы из стран, не находившихся в состоянии войны с Германией.]
Полковник Райдер также сообщил мне, что Брутус получил государственный заказ, а заодно и негласное финансирование на восстановление ущерба. В такой ситуации при малейшем намеке на забастовку будут задействованы федеральные войска. Боюсь я, что Эймс Рэнкин погиб зря. Брутус день ото дня набирает влияние. Сталь, железные дороги и боеприпасы - вот нынешние три кита, на которых держится мир. Как солдат, я должен быть вне политики - вне политики и в стороне. Хотел бы я, чтобы наш отец был жив. Спросить бы у него, как это было тогда? С чем в армейской политике ему пришлось смириться ради Конфедерации? Какие соглашения между Ричмондом и производителями оружия оскорбляли его честь?
Что хуже всего, дорогая моя сестричка, я начинаю сомневаться в самом понятии чести. Нас с тобой воспитывали на понятиях чести, долга, ощущения собственного положения и места в обществе и ответственности перед другими. Но в нынешнем обществе мы выглядим примерно так же, как выглядел бы в нашем городе случайно забредший туда динозавр.
Прости меня, моя дорогая. Я сегодня склонен к меланхолии. Чувствую, что подавлен происходящим и расхожусь во мнениях с товарищами. Конечно, я все держу при себе. Ты единственный человек, которому я могу излить душу, и уж прости меня, что я пользуюсь этой возможностью. Тебе и самой хватает горестей. Помнишь, как на последнем балу в честь Дня равноденствия я выпил слишком много шампанского и вообразил себя планетой Юпитер? Я смеюсь, вспоминая об этом и о том, как Фанни Джамп Крейгтон устроила развеселый сеанс гадания по руке. В этот час разум мой занимают мысли о небе, хотя и менее веселые. Быть может, милая Селеста, боль - это опыт познания искаженного мира.
И раз уж я не могу остановить себя, лучше остановлю-ка я свои излияния и оставлю тебя в покое. Надеюсь, у меня получится приехать домой в середине мая. Я очень этого жду.
Твой любящий брат Спотти”.
Селеста опустила письмо на столик вишневого дерева и припомнила все письма, полученные от Спотти за прошедшие три недели. Новые сомнения бередили ее хорошо организованный ум. Она припомнила, как когда-то сама говорила: "Месть это блюдо, которое лучше всего есть холодным". Холодным... Как ужасно холодно было тогда, в ночи, на Излучине Мертвеца. А потом она подумала о словах Коры, которые та произнесла много дней спустя: "Когда змея проглатывает слишком большой кусок, она делается неповоротливой".
Селеста размышляла о богатстве, войне, женщинах и была настолько захвачена водоворотом идей, мыслей и впечатлений, что не слышала шума снаружи. А там загромыхали фейерверки и затрещали хлопушки. Кора замерла над бараньей ногой, которую приправляла, и толкнула заднюю дверь в тот же самый момент, когда Рамелль распахнула ее, входя из сада. В ту же секунду хлопнула передняя дверь, и на порог ворвалась Джулия Эллен. Ей не позволялось входить в дом с парадного входа, и это напугало Селесту.
- Джулия, почему ты здесь, а не в школе?
- Война! Мы объявили войну Германии!
19 мая 1917 года
Легкий западный ветерок трепал черные волосы Споттисвуда. Большой, хорошо подстриженный газон выгодно оттенял своей зеленью золотые и темно-бордовые гирлянды, которые Селеста соорудила в честь брата. Споттс только рассмеялся, потому что прекрасно знал - по совместительству это были еще и цвета суфражисток.
[Суфражистки (от фр. suffrage — избирательное право) — участницы движения за предоставление женщинам избирательных прав. Также суфражистки выступали против дискриминации женщин в целом в политической и экономической жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказы букеровского лауреата Дениса Гуцко – яркая смесь юмора, иронии и пронзительных размышлений о человеческих отношениях, которые порой складываются парадоксальным образом. На что способна женщина, которая сквозь годы любит мужа своей сестры? Что ждет девочку, сбежавшую из дома к давно ушедшему из семьи отцу? О чем мечтает маленький ребенок неудавшегося писателя, играя с отцом на детской площадке? Начиная любить и жалеть одного героя, внезапно понимаешь, что жертва вовсе не он, а совсем другой, казавшийся палачом… автор постоянно переворачивает с ног на голову привычные поведенческие модели, заставляя нас лучше понимать мотивы чужих поступков и не обманываться насчет даже самых близких людей…
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.