Одно воспоминание Флоры Бэнкс - [65]

— Куда вы идете?

— Никуда. Тебе пора в постель, Флора.

— Я не хочу в постель. Я не устала.

— Тебе пора принять лекарство.

Она отвела меня в мою комнату — вверх по лестнице и еще раз вверх по лестнице — где все стены розовые, белая мебель, розовые занавески, розовое одеяло и доска с фотографиями людей. Эти люди — мужчина, женщина и я. В комнате коробка с «Лего», куклы и плюшевые мишки.

— Почему бы тебе не переодеться в пижаму, радость моя? — сказала она. Пока я переодевалась, она отсчитала таблетки. Из ниоткуда появился стакан с водой. Она протянула мне воду и дала таблетки. Я проглотила их все, одну за одной, запивая каждую глотком воды.

— А теперь в постель.

Я забралась под одеяло и опустила голову на подушку. Мама вложила мне в руки плюшевого мишку.

— Спи, дорогая.

Она поцеловала меня в лоб и прошептала:

— Прости меня, Флора. Мне очень жаль. Я знаю, что это неправильно. Твой папа прав. Но я не могу потерять еще и тебя. Не могу.

Я закрыла глаза и погрузилась в темноту.

Я проснулась. По краям занавесок пробивался солнечный свет. На мгновение мне показалось, что я в том месте, где никогда не темнеет, даже ночью, где свет пробивается из-за жалюзи в три часа утра. Но по ночам всегда темно, значит, такое место не может существовать. Солнечный свет, вероятно, означал, что наступил день.

На подушке возле моей головы лежал блокнот. Я взяла его, открыла и начала читать.

Ты Флора Бэнкс.

Тебе 16 17 лет, ты живешь в Пензансе, в Корнуолле. Когда тебе было десять лет, в твоем мозге выросла опухоль. Хирурги вырезали ее, когда тебе исполнилось одиннадцать. Вместе с болезнью исчезла часть твоей памяти. Ты помнишь, как делать многие вещи: заваривать чай, включать душ, и помнишь свою жизнь до болезни, но после операции ты потеряла способность запоминать.

У тебя антероградная амнезия. Ты запоминаешь что-то на пару часов, но потом все забываешь и теряешься. Ничего страшного: для тебя это нормально.

Если ты растеряна, посмотри на свои руки или записки, в свой смартфон и в этот блокнот. Они помогают тебе вспомнить, где ты находишься и что происходит. Ты научилась отлично записывать главное. Твое имя, написанное на руке, помогает не терять связь с реальностью. Ты всегда следуешь за своими подсказками, напоминающими, что происходит.

Ты помнишь нас, свою лучшую подругу Пейдж и тех людей, которых знала до операции. Других — забываешь, но это не страшно: окружающие знают тебя и все понимают.

Ты всегда жила в Пензансе: только здесь ты в безопасности. Этот город отпечатался в твоем сознании, здесь твой дом. Ты всегда будешь жить с нами, мы всегда будем заботиться о тебе. Все будет хорошо.

Ты замечательная, ты сильная. Ты не странная.

Ты очень хорошо читаешь и пишешь, замечаешь многие вещи лучше, чем обычные люди.

Мы всю жизнь будем следить за тем, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Всегда принимай лекарства два раза в день.

Целую.

Мама

Я дважды внимательно прочитала написанное, пока информация не отложилась. Я здесь живу. Я никогда не выходила из дома. Это хорошо. Я не могла представить, как это — покинуть дом.

Я встала, и у меня закружилась голова. В глазах потемнело, и я быстро села на пол. С этого места я смогла увидеть то, что было под кроватью. Там стояла коробка. Я дотянулась до нее и придвинула к себе.

Она оказалась пустой. Под моей кроватью стояла пустая обувная коробка. Я подумала, что в ней должно было что-то лежать, но я не знала, почему так подумала. Я не знала, какие вещи могли в ней оказаться, и не понимала, зачем она осталась стоять под кроватью, пустая.

Я спустилась по лестнице. Казалось, дома никого не было. На коврике у двери лежали письма, я подошла и подобрала их. Я спотыкалась на ходу. Все казалось нереальным.

Писем было три. Два в белых конвертах, адресованные мистеру и миссис Бэнкс. Третий конверт был коричневым, с напечатанным на нем адресом. Но адресатом значилась только миссис Бэнкс.

— Что ты делаешь? — Мать забрала у меня письма, просмотрела их и отложила в сторону. — Почему ты смотришь на эти письма, Флора?

Я пожала плечами. Этого я не знала.

— Не знаю, — ответила я. — Они были на полу, поэтому я их подобрала.

— Потому что так делают люди?

— Так делают люди, — эхом откликнулась я.

Она улыбнулась.

— Хорошо, дорогая. Прости. Прости меня. Папа прав. Давай вернем тебя в кровать.

Я сидела на диване выпрямившись и немного нервничала: папа сказал, что ко мне пришла гостья. Но я понятия не имела, кто мог прийти меня навестить.

В комнату вошла девушка в коротких джинсовых шортах и футболке, зеленой с розовым. У нее были длинные темные кудрявые волосы.

— Флора! — воскликнула она. — О боже мой, Флора! Как здорово тебя видеть. О боже.

Она села рядом на диван. Я посмотрела на нее.

— Это я, Пейдж, — сказала она. — Помнишь? Твоя подруга Пейдж.

Она была мне знакома. У Пейдж были косички, мы познакомились в первый школьный день.

— Флора? Флора! Скажи что-нибудь.

— Она в порядке, — заверил мой отец. — Просто дай ей несколько минут. Ей становится лучше. Принести тебе что-нибудь выпить?

— О нет, спасибо, — отказалась девушка. — Все замечательно.

— Тогда я вас оставлю. — Но отец не ушел. Вместо этого он сказал: