Одно воспоминание Флоры Бэнкс - [25]

Нам оставалось только ждать. Я решила поспать.

Хотя ночь еще не наступила, я поправила одеяло на родительской кровати и не стала набрасывать цепочку на дверь, так как я могла проспать до утра. Я свернулась клубочком на диване и закрыла глаза.

Когда я проснулась, было светло. Мне стало страшно. Я прочла все записи в ноутбуке и постаралась запомнить. Это напугало меня еще сильнее, хотя единственное правило моей жизни велело не паниковать. Я пыталась найти Джейкоба. Родители домой не вернулись. Дрейк в Арктике, и я его люблю. Дверь в спальню родителей была закрыта, поэтому я вежливо постучала, прежде чем ее открыть. Постель была нетронута.

Мне требовалась помощь. Я пробежала по садовой дорожке к двери миссис Роуи. Она сразу открыла.

— Вот и ты! — сказала женщина. — Наконец-то. Ты принесла мне…

Она замолчала. Ее глаза были мутными, она оказалась намного старше, чем я помнила.

— Ты мне что-нибудь принесла? — наконец спросила миссис Роуи.

— Нет, — ответила я. — Вы знаете, где мои родители?

— Ты любишь клубничный джем?

— Раньше вы брали банки из-под джема.

— Входи!

В доме пахло как-то странно.

Я остановилась на пороге кухни и уставилась на весь этот джем.

— Флора, — представилась я. — Меня зовут Флора. Вы видели моих родителей?

Миссис Роуи не ответила мне. Я взяла джем и поцеловала ее в щеку, потому что отлично понимала, что это для нее значит, и ушла. Джем заплесневел сверху, но мне не захотелось его выбрасывать — я поставила его у задней стенки кухонного шкафчика рядом с двумя такими же банками.

В Пензансе не было никого, кто мог бы мне помочь. Я включила все мои средства связи. В ноутбуке было два письма от Дрейка и цепочка посланий с Фейсбука. У меня было одиннадцать «друзей»: шестерых звали Джейкоб Бэнкс, остальных я знала раньше.

Согласно моим записям я послала сообщения более чем двадцати Джейкобам. Если хотя бы один из них — мой Джейкоб, он узнает, кто я такая. Я заварила чай в кружке с надписью «Лучшая МАМА на свете!». В записке на холодильнике говорилось, что она мамина любимая. Я села за стол, на котором царил беспорядок. Всюду были желтые листочки со словами «Джейкоб», «Мама», «Папа», «Франция» и «Дрейк», «Дрейк», «Дрейк». Когда я начала разбираться с доступными профилями пяти Джейкобов, мой смартфон пискнул: пришло сообщение.

Я прочла его. Потом прочла еще раз. Я скопировала текст, чтобы он стал реальнее, и перечитала.

Дорогая, прости, мы задерживаемся. Ты в порядке? Пожалуйста, ответь прямо сейчас. Мы опоздали на самолет, так как не могли уехать из больницы. Ситуация резко изменилась к худшему. Держись Пейдж. Деньги на экстренный случай — в коробке в глубине папиного ящика с носками. PIN кредитной карточки 5827. Пожалуйста, ответь. Джейкоб очень болен, но мы вернемся домой, как только сможем, хотя бы на какое-то время.

С огромной любовью, мама и папа.

Я перечитывала сообщение снова и снова. С родителями было все в порядке. Ситуация прояснилась. Они не забыли обо мне (это я все забываю, а не они). Я все время при них, как домашний питомец. Держу пари, что им было хорошо без меня.

Нет, они этому не радовались. Ситуация резко изменилась к худшему. Джейкоб очень болен. Возможно, он умрет. Может быть, уже умер. Мама просто не захотела писать об этом в сообщении.

Я записала «5827» на внутренней стороне запястья, пошла в спальню к родителям, нашла деньги и карточку. Их я положила в центр стола, чтобы они были в поле зрения.

Я написала Дрейку и рассказала, что родители опоздали на самолет, то есть с ними все в порядке.

Но не со мной. Родители живы, они во Франции. У Джейкоба все плохо, маме и папе тоже не слишком хорошо.

Джейкоб мой брат, хотя я не представляю, как он выглядит, почему уехал и не вернулся. Я помнила, что проверила все бумажные листочки в нашем доме, но так ничего и не выяснила. Я даже не смогу тосковать по нему, когда он умрет, потому что единственным моим воспоминаниям о брате уже семь лет.

Но я могу горевать о родителях, которые сидят у смертного одра сына. Ничего удивительного, что они забыли обо мне.

Я побродила по дому, посидела в разных местах, поставила чайник. Все это время я ждала ответа от Дрейка. Он пришел. От Дрейка зависела моя жизнь. Я не знала, что стану делать без него.

Он поцеловал меня на пляже. Он подарил мне воспоминание. Он дал мне камешек.

«Эй, а ты заметила одну вещь? — написал Дрейк. — Ты живешь независимо. Ты давным-давно одна в этом доме. Ты побывала в полиции, провела расследование, создала аккаунт в „Фейсбуке“ и подружилась с людьми, которых зовут Джейкоб Бэнкс. Ты можешь сделать что угодно. Ты храбрая».

Я храбрая — эта мысль опьяняла.

Я позвонила маме на мобильный. Звонок переключился на голосовую почту, и я оставила сообщение. «Не спешите домой, — сказала я. — Оставайтесь с Джейкобом, ему вы нужнее. Я в порядке. У нас с Пейдж все замечательно. Честное слово».

Дом начал смыкаться вокруг меня, поэтому я надела туфли, джинсовую куртку и пошла на берег моря. Для моего роскошного мехового пальто, с моим именем на ярлыке, было слишком тепло. Волны были огромные и бурные, рваные облака висели низко. Я видела приближающийся с запада, со стороны Ньюлина