Одно воспоминание Флоры Бэнкс - [24]

Я написала записку: «Я ищу телефон Джейкоба», и приклеила ее скотчем на край стола.

Здесь не было ничего о поездке родителей, никаких сведений о гостинице, никаких писем. Пожалуй, мне стоило искать более тщательно в большом компьютере.

Я открыла шкафчик с папками и принялась искать следы моего старшего брата. Я перебирала старые скучные бумаги, проверяя каждую, где видела его имя. Я нашла конверт с надписью «Флора» и вытащила из него спопку документов. Но слова «височная доля», «ассоциативная конфабуляция»[9], «ШКГ 8»[10] заставили меня занервничать. Я переписала несколько непонятных слов и сунула бумажку в карман. Потом убрала все документы обратно в конверт и вернула в шкафчик.

Еще я обнаружила открытку с изображением Эйфелевой башни, адресованную мне. На обороте была надпись: «Смотрю на нее и думаю о тебе. Джейкоб». Я уставилась на открытку и сфотографировала ее. Ни обратного адреса, ни телефона. Я убрала ее на самый верх шкафчика. Наверное, я и раньше видела эту открытку. Я зажмурилась и подумала о брате. Надеюсь, он почувствовал это.

Я нашла паспорт. Странно, но он принадлежал мне. Его выдали два года назад, и он оставался действительным в течение еще восьми лет. Я отложила документ в сторону, просто на всякий случай, и написала большими буквами: «У меня есть паспорт» на внутренней стороне левой руки.

Я думала о Дрейке. Он заставил меня помнить. Я не забыла, что целовала его. Помнила запах моря.

И черный камешек.

«Мы могли бы провести ночь вместе».

«Но моя мама…»

Дрейк был далеко. Я убрала паспорт в задний карман джинсов.

Наконец после долгих поисков я нашла листок бумаги с написанным от руки адресом и приписанными вверху словами «Джейкоб Бэнкс». В адресе стоял Париж, телефонного номера не оказалось.

Листок не выглядел новым: он будто выпал из старой книги. Адрес был таким: 75003, Франция, Париж, улица Шарло, 25, кв. 3, Джейкоб Бэнкс.

Пока я вбивала в смартфон адрес, он появился на карте. Это было в Париже, в столице Франции. Возможно, именно там жил и живет мой брат. Должно быть, существовал лучший способ связаться с Джейкобом, но так как ничего другого я придумать не могла, то написала ему открытку. Я рассказала, кто я такая и что беспокоюсь за родителей, потому что они не вернулись домой. Я попросила брата связаться со мной, если он не слишком плохо себя чувствует, или напомнить родителям, чтобы они позвонили мне, как только получит открытку. На всякий случай я добавила адрес моей электронной почты.

Я перечитала написанное. Все было нормально, на мой взгляд.

Я нашла три марки первого класса в ящике вместе со скотчем и наполовину исписанными ручками. Потом я сбегала на улицу и опустила открытку в почтовый ящик.

Я обо всем доложила Дрейку. Время шло, и он все-таки ответил.

«Он наверняка есть в „Фейсбуке“, — посоветовал Дрейк. Ты там искала? Хотя Джейкобов Бэнксов может оказаться множество».

Мне не пришло в голову поискать в «Фейсбуке», потому что я понятия не имела, как он устроен. Я попыталась поискать там брата, но не сумела залогиниться: у меня не было аккаунта. Я следовала инструкции, чтобы завести его, но когда ввела свой электронный адрес, система выдала, что аккаунт у меня все-таки есть. Ноутбук заполнил окошко пароля рядом точек, поэтому я нажала «ОК» и увидела ту часть себя, о существовании которой не подозревала.

Там была фотография — я и Пейдж: щека к щеке, улыбаемся в камеру. Я скучала по Пейдж. Она перестала быть моей подругой, хотя в «Фейсбуке» она числилась у меня в друзьях. Всего их было пятеро — этих людей я помнила по начальной школе. На моей странице ничего не было написано. Я не знала, как этим пользоваться. Я помнила, что Джейкоб сидел в «Фейсбуке», когда я была маленькой, помнила, как я ныла, просила оторваться от компьютера и пойти поиграть со мной. Логотип «Фейсбука» по-прежнему был синего цвета.

Я написала «Джейкоб Бэнкс» в окошке, которое оказалось полем «Статус». Раз Джейкоб стал моим текущим статусом, я поняла, что написала его имя не там. Я вбивала его снова и снова в разных окошках и ждала, что из этого получится.

Появлялись профили людей, но я не знала, как выглядит мой брат. Я помнила его большим и замечательным. На фотографиях в нашем доме брат по-прежнему был подростком, но он давно вырос. В некоторых профилях значилось «Сан-Диего», поэтому я понимала: это не мой Джейкоб Бэнкс. Или появлялись фотографии подростков, непохожие на те снимки брата, которые хранились у меня. Ни один не был Джейкобом. Когда вылезло фото мужчины с большим красным пятном на щеке, я не кликнула на него. Он не мог быть моим братом, к тому же в профиле говорилось, что он живет в GayParee[11], где бы это ни находилось.

Если я кликала на похожий снимок, то получала в ответ: «Посмотрите, чем Джейкоб делится со своими друзьями» и предложение «Добавить его в друзья». Я добавляла в друзья всех, кто мог бы оказаться моим братом. Послания «Стань моим другом» накапливались, мне оставалось только ждать.

Я искала в Интернете другие способы розыска людей. Поиски привели меня на сайт, который назывался «Твиттер». Там тоже оказалось много людей по имени Джейкоб. Почти у каждого была личная информация — это облегчило мою задачу, и я проверила их всех. Безрезультатно. Я попыталась проделать то же самое на других сайтах, но неожиданно это оказалось трудно. Тогда я снова написала Дрейку. Он счел забавным, что я пригласила в друзья всех Джейкобов Бэнксов. Мы сошлись на том, что я исчерпала возможности соцсетей.