Одно мгновение - [61]

— Это был браслет? — спросила Шэннон. — Это из-за него?

Я кивнула.

— Тогда все встало на свои места. В конце концов, это сработало, — Шэннон взглянула на меня со слезами в глазах. — Я хотела, чтобы ты обо всем узнала.

Я присела рядом с Шэннон на полу, прислонившись к ее кровати, до странности онемевшая в момент великого разоблачения.

— Я оставляла подсказки повсюду, — сказала она. — Моя заколка. Его рубашка. Пачка жвачки. Моя любимая ручка. Но ты так ничего и не поняла. Я должна была придумать что-то действенное.

— Твои случайные подсказки были вполне нормальными. У нас у всех были вещи друг друга, Шэн, — я посмотрела на ковер, желая закрыть глаза и вытеснить все это. Но я не смогла. Не теперь. — Почему ты просто не сказала мне?

— Джои убил бы меня. Он хотел положить этому конец, чтобы это не выглядело так неправильно, когда в итоге мы окажемся вместе. Но потом он все продолжал тянуть, играя в эти игры, и я подумала, что он собирается покончить с тобой. Потом мы все тусовались, и я услышала какую-то историю о чудесной ночи, когда вы двое собирались остаться наедине. Я была так растеряна. И жутко разозлилась.

— Когда об этом узнал Адам? — спросила я.

Шэннон сильнее зажмурила глаза.

— Честно говоря, я не знаю. Думаю, он подозревал какое-то время, но не был уверен. Джои не посвящал меня во все подробности, потому что не хотел, чтобы я сходила с ума, и я боялась того, что мы с тобой делаем, но я все равно ощущала все это, и я не знала, что с этим делать…

— Избавь меня от этого, ладно? — сказала я.

— Хорошо, — Шэннон провела ладонью по щекам, стирая слезы. — Я знаю, что Адам был зол, Мэгги, и он хотел, чтобы Джои рассказал тебе. Потом Адам угрожал рассказать все сам, в ночь, когда состоялась вечеринка у Даттона.

— Так вот из-за чего была драка.

— Да, — Шэннон вздохнула. — Я тоже хотела, чтобы ты узнала. Но не знала, как тебе это сказать. Я не была уверена, что смогу… поэтому просто не стала этого делать.

— Я не поняла насчет браслета, — сказала я. — Если ты знала, что Джои собирается рассказать мне, зачем подарила ему браслет? Для меня это было словно пощечина.

Шэннон крепко зажмурилась.

— Он порвал со мной. В ночь, когда была вечеринка у Даттона, — Шэннон глубоко вздохнула. — Он сказал, что ошибся. Что любит тебя, а не меня. Он хотел, чтобы между нами все было кончено до того, как он все расскажет тебе.

— Это… безумие.

— Я знаю, — Шэннон рассмеялась таким приглушенным смехом, больше походившим на плач. — Джои сошел с ума. Но я тоже. Я сходила с ума от бешенства. Он всегда был твоим, и я подумала, что пришло время ему стать моим. Поэтому, когда он второй раз высадил меня тем утром, я попросила его подождать. Если все было кончено, я хотела, чтобы у него было что-нибудь на память обо мне. Я забежала внутрь и схватила свое ожерелье, повязала ему на запястье, прежде чем он ушел.

— Потому что ты знала, что я все пойму, когда увижу эти бусинки.

Шэннон кивнула.

— Прости. Я была так… разбита.

— И ты хотела такого же для меня?

— Вроде того. Боже, я знаю, что это ужасно, но я не могла поверить, что после всего этого времени он выбрал тебя. Что я была настолько глупа, думая, будто он выбрал бы меня.

— Это не было так уж глупо. Вы двое были вместе долгое время.

— Да. Прячась. Потому что я не была достаточно хороша, чтобы появляться со мной на публике.

— Я уверена, что это не так, — сказала я. — Похоже, в своем извращенном уме он просто хотел, чтобы мы держались вместе.

— И посмотри, как все закончилось. Полный провал.

Я не могла поверить, что мы сидели здесь и обсуждали все это, как будто ничего не произошло. Но потом я подумала обо всех эмоциях, которые разразились после смерти Джои, о бурной ночи четвертого июля, о том, как долго мы были друзьями, и этот момент вроде как казался соответствующим. Это был единственный способ для нас обеих получить то, что нам нужно.

— Миссис Уолтерс устроила мне взбучку, когда узнала, — Шэннон как-то сжалась, когда произнесла эти слова.

— Ты разговаривала с мамой Джои?

— Да. После четвертого июля, когда Райлан рассказал ей обо мне и Джои, она позвала меня и попросила уйти. Она услышала, что я иду в полицию и, скажем так, была более чем немного разозленной.

— Я тоже, — сказала я, благодарная, что миссис Уолтерс не злилась на меня, зная, что скоро мне придется увидеться с ней. — И до сих пор злюсь.

— Прости, — сказала Шэннон. — Мне не следовало идти в полицию. Это было глупо, но теперь я все знаю, так что могу это исправить.

— Не знаю, можно ли это исправить, — сказала я. Но я не имела в виду копов. Я имела в виду все остальное… смерть Джои, мои воспоминания о нем, нашу дружбу. Важные вещи были разрушены, и не было никакого способа вернуть их обратно.

— Мы когда-нибудь сможем снова стать друзьями? — спросила Шэннон.

Я пожала плечами. Мысли об этом заставили меня ощутить все, что я потеряла. Смерть Джои должна была сблизить нас пятерых. Вместо этого она уничтожила нас.

— Когда я повязала свое ожерелье на запястье Джои, сделав его браслетом, мне было наплевать на мою дружбу с тобой. Я просто хотела раскрыть большой секрет. Но теперь я ненавижу себя за то, что была настолько сосредоточена на неправильных вещах. И я вижу, что этот бардак не только из-за Джои. Это и из-за меня тоже. Проблема в том, что я единственная, кто может привести все в порядок.