Одни несчастья - [95]

— Все будет хорошо, Джули, обещаю. Я смогу тебя защитить.

Полицейские с пониманием переглянулись, кажется, они смотрели на нас с Ватанабэ снисходительно и чуточку насмешливо. Ну как же, два безумно влюбленных идиота…

— Я знаю, — благодарно кивнула я и поправила локоны. Колокольчики мелодично звякнули, Саммерс скривился и тихо выругался.

— Поосторожней, что ли, мисс Беннет!

Кажется, средства против фейри действительно подобрали действенные.

— Извините, я не хотела, офицер, — поспешно попросила прощения я. Доставлять неприятности тому, кто взялся меня защищать, у меня и правда не было ни малейшего желания.

К Лиллен я вернулась более-менее спокойной и даже снова принялась как ни в чем не бывало за свои обычные повседневные дела. Напарница только недоуменно провожала меня взглядом, когда я снова шла в какой-нибудь отдел с бумагами, делала звонки, печатала… Лил будто ожидала, что я могу сорваться в любой момент. Ничего подобного. Я крепче многих других и не позволю себе истерику, не сейчас, когда за меня борются столько людей. Такео. Инспектор и его друг-фейри. Миз Коллинз. Да та же Лил, время от времени подливающая мне в чашку мятного чая, который мы как раз и берегли для случаев, когда нервы подводят. И ведь я вижу, как у моей напарницы и соперницы мелко дрожат руки, вижу, как она заставляет себя достоверно изображать спокойствие.

— Знаешь, Адамс, думаю, мы с тобой и правда могли бы стать подругами, — произнесла я, когда до конца рабочего дня оставалось каких-то жалких сорок минут. — Ты, в сущности, не такая уж и эгоистичная стерва, какой кажешься на первый взгляд.

Лил расхохоталась, продемонстрировав ослепительно белые ровные зубы.

— Да и ты не такая высокомерная толстуха, Беннет, как я привыкла думать, — ответила она мне настолько же «милым» комплиментом. — Только почему вдруг это упадническое прошедшее время? Мы уже подруги! А станем к тому же лучшими. Подумаешь, какой-то один очень сильный сумасшедший фейри! Мы победим. Мы же добро. Добро обязано победить.

После таких слов удержаться от смеха стало невозможно.

— Адамс, кто победил — тот и добро, — сумела спустя минуту, продышавшись, торжественно сообщить я своей в ближайшем будущем лучшей подруге. — А жизнь жестока и несправедлива, чтоб ты знала.

— Мы победим, — упрямо стояла на своем она, пусть и лицо ее было бледным, а руки продолжали мелко дрожать. — Истории о большой любви должны заканчиваться свадьбой и заверениями, что герои жили долго и счастливо, нарожали кучу детей и умерли в один день в окружении родни. И я не собираюсь упускать возможность быть подружкой невесты на свадьбе звезды мирового уровня.

Отхлебнув горячего чаю (во рту засаднило, опять небо кипятком обварила), я твердо заявила:

— Адамс, не будет никакой свадьбы, даже если мы выживем. Я ему двенадцать раз отказывала. И тринадцатый раз откажу. Мы не пара! Кто он и кто я…

Лил тяжело и устало вздохнула, весьма красноречиво закатила глаза и с совершенно серьезным и трагичным выражением на лице возвестила:

— Ну и дура.

Я от возмущения даже дара речи лишилась, а напарница как ни в чем не бывало распечатала какое-то очередное электронное послание и с гордо задранным носом прошествовала с ним в кабинет Дженнет. Нет, Адамс и раньше говорила, что я толстая, высокомерная, самовлюбленная и прочее, но ни единого раза она не ехидничала по поводу моего ума… И эти слова Адамс заставили задуматься: неужели и правда дура?.. Впрочем, какая сейчас-то разница? Дурой я умру или нет, это не будет иметь абсолютно никакого значения. И как только Лил-то сама не боится? Откуда в этой пустышке вдруг взялось столько смелости?

Часы в приемной, как и многие месяцы до этого, мерно тикали, отмеряя секунды и минуты… Отмеряя мою жизнь. Хотелось с воплем сбежать куда подальше, попытаться спастись, сделать хоть что-нибудь… Но приходилось быть такой же смелой, как и моя напарница. Да и вспомнилось, что смерть надо встречать достойно и с поднятой головой.

В шесть часов вечера по офису всегда проходила волна радостного оживленного гула. Официально рабочий день был окончен, и люди рвались на свободу, надеясь насладиться вечером так, чтобы не жалеть потом о потраченном впустую свободном времени. В редакции всегда оставалось несколько особо клинических трудоголиков, к которым чаще всего относилась и я сама, но обычно это еще и говорило о том, что старательного сотрудника просто никто не ждет. Одинокие — ну или же свободные, каждый называет это состояние по-своему, в зависимости от комплексов и самолюбия, — могли позволить себе такую роскошь, как прописка на рабочем месте.

Многие из уходящих своим святым долгом посчитали забежать в приемную и попрощаться с нами, личными рабынями миз Коллинз, которые на работе света белого не видят. То есть являлись к нам в основном позлорадствовать. Разве что Вивиан пришла с двумя чашками кофе и двумя пончиками. Впрочем, оба пончика достались мне: Лил скривилась при виде мучного так, будто оно было не только калорийным, но еще к тому же и отравленным. Хотя учитывая, как соблазнительно выглядят в декольте ее ребра, лучше бы она ела немного больше.