Однажды я тебя найду - [68]

Мазки иссякли ровно под пятой пуговицей светло-голубой форменной сорочки, дальше – лишь очерченный углем и карандашом контур. В законченном виде это был бы портрет в полный рост.

– Вообще-то я думала… Не знаю, сто́ит ли еще над ним работать, – сказала Гвен, сев рядом с мужем. – Он ведь свое не дожил. Возможно, и картина должна такой и остаться. Незавершенной. Как наш мальчик.

Оливер задумался.

– Да… Признаться, я никогда не смотрел на это в таком ключе. Наверное, ты права. – Он сжал ее ладонь. – Тогда воспользуюсь моментом, Гвен. Пожалуйста, давай повесим портрет в холле – на том месте, о котором мы с тобой говорили.

– Наверное, время действительно пришло, – отозвалась она, не отрывая взгляда от картины. – Честное слово. Полагаю, я к этому готова. Возможно, была готова давно, но просто не знала. Не стоит его больше прятать. – Она тоже сжала руку мужа. – Повесим завтра как есть. Все потому, что ты сегодня поднялся ко мне сюда. Спасибо.

Гвен посмотрела ему в глаза.

– Так что тебя тревожит, милый?

Диана вернулась на виллу точно в условленное время. Такси сдало назад по подъездной аллее и исчезло; дрожащими, непослушными пальцами она нащупала ключ от входной двери и с трудом вставила его в замочную скважину. Когда наконец дверь поддалась, Диана бросилась через холл в маленькую уборную, подняла крышку унитаза и упала на колени. Ее вырвало.

– Честно говоря, верится с трудом, что виноват ресторан «Негреско», – проворчал Дуглас, входя в спальню с завернутым во влажное полотенце дробленым льдом. – Рыба необычно пахла? Следовало отказаться.

– М-м-м. – Диана закрыла глаза, когда муж положил ей на лоб холодный компресс. – Спасибо, дорогой… Нет, еда была отличная. Наверное, это от солнца. Мы ужасно долго просидели на террасе, а про шляпу я забыла.

– Да. Солнцестояние уже близко, – напомнил Дуглас, усаживаясь рядышком на край кровати. – Всего через несколько недель. Неудивительно, что ты вернулась домой со страшной головной болью.

– Больше похоже на мигрень. Но уже проходит.

– Хорошо. – Он поддержал ее за плечи и помог сесть, поправив за спиной подушки. – Подогрею куриного бульона, София вчера варила. Кажется, в холодильнике еще осталось немного.

София, горничная-итальянка, изредка – и всегда с недовольным видом – готовила для них еду. Она жила с родителями в крохотной квартирке за средневековыми стенами Сен-Поля.

– А когда станет получше, расскажешь про того парня, с которым ты обедала, – добавил Дуглас. – По-моему, довольно забавная история.

Диана посмотрела на мужа. С того мгновения, как Дуглас вошел в комнату, она украдкой наблюдала за ним, сравнивая с Джеймсом. Они были совершенно не похожи друг на друга.

Как и Джеймс, он носил дорогой костюм, однако несуразность его фигуры свела на нет все усилия портного, сделав покрой практически бесформенным. К тому же со времени переезда во Францию Дуглас прибавил в весе, и теперь в застегнутом виде пиджак казался маловат в подмышках.

Брюки в поясе тоже едва сходились, над воротом рубашки начинал нависать второй подбородок. Как ни прятался Дуглас от солнца, за последние недели морщины проявились сильнее, а редкие рыжеватые волосы слегка выгорели.

Диане стало стыдно за то, что замечает такие вещи и, хуже того, делает сравнение не в пользу мужа, вспоминая человека, с которым провела сегодняшний день. Ведь и к ней и к Стелле Дуглас проявлял бесконечную доброту и великодушие.

Однако впервые со времени их совместной жизни ей показалось важным, что муж никогда не привлекал ее физически. Внутри шевельнулось знакомое, но давно забытое чувство, похожее на желание. Или возбуждение?

Чуть раньше она лежала с сильнейшей мигренью, размышляя, что сказать Дугласу. С одной стороны, хотелось облегчить душу и выложить ему все, начиная с того апрельского утра на рынке, когда она впервые услышала голос Джеймса. Но попытка найти и отрепетировать слова подрывала решимость.

Я услышала голос моего первого мужа, Джеймса… И была просто обязана вернуться и отыскать его. Ты ведь меня понимаешь, дорогой? Те документы, что прислал папа, – совсем не то, о чем я тебе говорила. Это официальный рапорт Королевских ВВС о гибели Джеймса… Мне все-таки пришлось его прочитать… Я не поверила их доводам. Прости, дорогой, я знала, что он жив, и должна была его найти.

Диану передернуло. Звучит отвратительно, убого, непорядочно и… как-то еще.

Предательски.

Что еще хуже, Дуглас станет задавать вопросы, на которые ей придется отвечать.

Что он здесь делает?

Как он сейчас выглядит?

Ты хочешь встретиться с ним снова?

Ты все еще его любишь?

Это будет невыносимо. Только не сейчас… Нужно время, чтобы обдумать сегодняшнее невероятное происшествие. Понять, чем оно может обернуться. Пока не следует обо всем докладывать Дугласу. Только в общих чертах – так, чтобы позже можно было кое-что добавить и скорректировать. Она пообещала себе, что со временем расскажет ему все.

Однако сейчас, когда ничего не подозревающий муж сидел около нее на кровати, Диана как могла выкручивалась, увиливала и лгала.

– Зовут его Питер. Он дружил с моим братом – они вместе учились в Крануэлле и служили в одной эскадрилье во время войны. Оба совершали боевые вылеты над Дюнкерком.