Однажды я тебя найду - [67]

Диану вновь охватило ощущение нереальности происходящего. Он описывал жизнь, которую ей трудно было даже представить. Она вновь внимательно на него посмотрела. Великолепно пошитый светло-серый льняной костюм. Туфли скорее всего ручной работы. На запястье – изящные золотые часы. Довольно состоятельный человек, возможно, даже богач. Подобострастное отношение к нему гостиничного персонала бросалось в глаза.

Он заметил изучающий взгляд.

– Что такое? О чем ты думаешь?

– Честно говоря, Джеймс, даже не знаю, что со мной. Сперва наша беседа представляется самым что ни на есть обычным делом, но в следующий миг я будто схожу с ума. Пока мы обедали, у меня то голова кружилась от счастья быть с тобой снова, то охватывала жуткая злость, и я едва сдерживалась, чтобы не ударить тебя.

– У тебя есть полное право сердиться. Надеюсь, когда ты обдумаешь все, о чем я тебе рассказал, то поймешь меня и простишь. Но ты все же рада меня видеть, а, Диана?

– Я ведь только что об этом сказала. А ты? Что ты почувствовал? По-моему, ты довольно спокойно отнесся к нашей встрече.

Он вздохнул.

– Я ведь не считал тебя погибшей, так? Конечно, я удивился, но вряд ли испытал потрясение, подобное твоему.

Он неуверенно протянул руку и коснулся ее ладони. Она хотела отдернуть, но он лишь настойчивее сжал ее.

– Не надо, Диана. Не убирай, прошу. Позволь мне держать твою руку, пока я отвечаю на вопрос.

Она слегка расслабилась. Было удивительно приятно вновь ощущать его прикосновение.

– Хорошо… Продолжай.

– Правда в том, что я не могу на тебя насмотреться. Я не рассчитывал тебя увидеть, думал, что потерял навсегда… Видеть тебя, слышать твой голос… пусть и сердитый… Такое ощущение, что этих одиннадцати лет и вовсе не было.

Они долго смотрели друг на друга и молчали, затем Диана медленно высвободила руку.

– Прости. Все это слишком тяжело. – Она встала и посмотрела на часы. – Мне действительно пора.

– Конечно. – Он тоже поднялся. – Когда мы увидимся снова? Я говорил без умолку и не успел ни о чем тебя расспросить. Мне так много хочется узнать – о Стелле, о Дугале…

– О Дугласе.

– Да, конечно, о Дугласе… О том, почему вы переехали сюда, в Ниццу. Масса вопросов.

Диана задумалась.

– Не уверена, что нам следует встречаться.

Он остолбенел.

– Что? Ты шутишь! Нам обязательно нужно встретиться, Диана! У нас есть дочь, о которой я только что узнал. И я хочу ее увидеть. За одиннадцать лет столько всего случилось, и нам все это предстоит наверстать, а мы едва начали… У меня есть дом здесь, в Ницце. Я хочу тебе его показать. А еще я думаю, что когда-нибудь мне все-таки придется познакомиться с твоим мужем, как ты считаешь?

– О, нет-нет! – испугалась Диана. – Он придет в ужас. Даже не знаю, как обо всем ему рассказать.

Тыльной стороной ладони Джеймс осторожно коснулся ее лица. На этот раз она не отшатнулась.

– Хорошо, хорошо, я понимаю. Да, сегодня ты испытала жуткое потрясение. Знаю, тебе нужно время, чтобы привести в порядок мысли. Но мы обязаны встретиться. Послушай… – Он достал из внутреннего кармана записную книжку в кожаном переплете и вытянул из корешка золотую ручку. – Вот тебе мой телефон и адрес, – он записал что-то, вырвал страницу и вручил ее Диане. – Через день-два ты успокоишься, тогда и позвони. Если меня не будет, ответит Роберта. Просто оставь сообщение.

– Роберта – твоя жена?

Он откинул голову назад и расхохотался.

– Роберта – моя домработница. Ей шестьдесят девять лет, и она похожа на стог сена. – Джеймс перестал смеяться и посмотрел на нее. – Я не женат, Диана. Хотя… женат, если задуматься.

Глава 46

Оливер Арнольд поднялся по лестнице в мансарду Дауэр-Хауса, где была устроена студия, и постучал в дверь. Жена не любила, когда он отвлекал ее от работы, однако, поломав голову в течение битого часа после завтрака, он все-таки заставил себя встать с шезлонга в саду – июнь в этом году выдался необычайно солнечным – и преодолеть четыре пролета.

– Гвен? Гвен, можно войти? Мне нужно кое о чем с тобой поговорить.

Она что-то раздраженно проворчала, стукнули о подставку кисти. Несколько мгновений спустя дверь распахнулась.

В свои пятьдесят пять его жена выглядела стройнее, чем когда-либо. Она так и не набрала вес, потерянный в год после смерти сына. Однажды за столиком в ресторане и Гвен и Оливер удивились, услышав в адрес Гвен чей-то шепот: «Посмотри вон туда. Тебе не кажется, что это Уоллис Симпсон?»

Сейчас она смотрела на мужа с нескрываемой досадой.

– Что тебе, Оливер? Нельзя подождать до обеда?

– Не знаю. Послушай, возможно, все это и глупости, но я хочу поговорить с тобой, Гвен.

Взгляд жены смягчился.

– Ты чем-то встревожен?.. Заходи же.

Он задумался: сколько времени утекло с тех пор, как он в последний раз переступал через этот порог. Наверное, годы. На старом мольберте стоял незаконченный портрет сына. Глядя на него, Оливер опустился на потертую кушетку у окна.

– Знаешь, тебе бы взяться да завершить его, – сказал он. – По-моему, это твоя лучшая работа.

Он не льстил. Гвен отлично удалось передать беззаботное настроение Джона. Сын улыбался им с холста, недоверчиво щурил глаза, будто смеясь над чьей-то шуткой. Белокурые волосы зачесаны назад и блестят – вероятно, от средства для укладки. Невероятно молодой, с плеча небрежно свисает китель. Таким мальчишкам рано садиться за штурвал.