Однажды в Риме. Обманчивый блеск мишуры - [23]

Майор Свит пару секунд размышлял над его высказыванием.

— Даже не нахожу слов, — проговорил он наконец.

— Что ж, — откликнулся Кеннет, — слава Богу за это.

Возникло нечто вроде патовой ситуации.

Ее нарушили Ван дер Вегели. Они, как явствовало из их возбужденных объяснений, так сильно надеялись (ах, так сильно, вставила баронесса), что мистера Гранта удастся убедить прочесть вслух отрывок про Митру из «Саймона» в обстановке, подарившей ему вдохновение. С этой целью они, как все видели, захватили свою книгу — неужели хотя бы получить автограф это слишком много? Они как нельзя лучше понимают знаменитую англосаксонскую сдержанность. Но в конце концов, содержание буклета — о, они не настаивают на буквальном понимании — дало им основание полагать, что…

Они то вдвоем, то попеременно продолжали свои упреки в том же духе, и видно было даже в полумраке, как все больше краснеет Грант. Наконец он беспомощно повернулся к Софи, которая пробормотала: «Может, лучше прочесть?» — и до странности обрадовалась, когда он сразу же сказал, обращаясь ко всем сразу:

— Если вы действительно хотите, то конечно. Я не хотел показаться нелюбезным. Просто я почувствую себя таким болваном.

Ван дер Вегели разразились довольным смехом, а барону пришла на ум более экстравагантная фантазия. Они сфотографируются; в центре группы встанет Грант, читая вслух. На заднем плане бог Митра собственной персоной будет надзирать за работой, на которую он же и вдохновил. Этот необычный вариант викторианской групповой фотографии принялись воплощать после игривого спора между Ван дер Вегелями о том, кто будет играть активную, а кто — пассивную роль. Наконец они согласились, что первый снимок сделает баронесса, и она с восторгом принялась за дело. Несчастного Гранта, с раскрытой книгой, поместили на небольшой каменный выступ слева от Митры. С одной стороны поставили Аллейна, с другой — Софи, которую начал разбирать смех. Позади Софи встал майор Свит, а за спиной Аллейна — Кеннет Дорн.

— А ты, Геррит, мой дорогой, — велела мужу баронесса, — из-за своих размеров, да, в заднем ряду?

— Потом мы поменяемся местами, — настаивал он.

— Да.

— И все сосредотачиваются на открытой странице.

— Ах. Да. Так.

Постоянно непредсказуемый майор Свит подошел к делу серьезно.

— Как, — возразил он, — мы сможем сосредоточиться на чем-то, чего почти не видим?

И действительно, подмечено было верно. Голова маленького божка, как и алтарь и все другие фигуры в этом помещении, грамотно подсвечивалась из скрытой ниши, но окружающее пространство было погружено в глубокую тень, тем более то место, где расположилась группа. Ван дер Вегели объяснили, что вспышка все осветит. Они очень хотели, чтобы и сам бог был включен в их группу, и по этой причине небольшую постановку можно извинить. Смущение Гранта стало настолько очевидным, что Аллейн и Софи одновременно, но не сговариваясь, решили привнести в происходящее ноту высокой комедии.

— Понятно, — внезапно заговорил Аллейн. — Даже если мы ее и не видим, мы все смотрим в книгу? Вполне логично. И я полагаю, что мистер Грант помнит этот отрывок наизусть. Возможно, он сможет пересказать его для нас в темноте.

— Ничего подобного я делать не стану, черт возьми, — тепло отозвался Грант.

Баронесса же объяснила, что потом они перейдут в более освещенное место, и тогда Грант без отговорок прочтет соответствующий отрывок. А пока, повторила она, не могли бы все присутствующие сосредоточиться на почти неразличимой странице? Покатываясь в темноте со смеху, группа все же собралась.

— Мне кажется, было бы неплохо, — предложил Аллейн, — если бы мисс Джейсон указывала на отрывок в книге, а я положил бы руку на плечо автору, который изъявляет готовность его прочесть?

— Какое хорошее предложение! — поддержала его Софи. — А майор Свит мог бы наклониться с другой стороны.

— Охотно, буду рад, — с готовностью отозвался майор и действительно очень близко наклонился к Софи. — Чертовски славная мысль, по-моему, — просипел он ей на ухо.

— Это напоминает, — сказал Аллейн, — сцену, в которой Чехов читает пьесу Станиславскому и актерам Московского художественного театра.

Данное замечание удостоилось громких аплодисментов баронессы. Софи и Аллейн обступили Гранта.

— Вы еще за это поплатитесь, — процедил тот сквозь зубы. — Оба.

— В книгу, в книгу, все смотрим в книгу! — весело пропела баронесса. — Никому не двигаться! Геррит, ты должен чуть отступить назад, и мистер Дорн, вы здесь?

— О боже, да, я здесь.

— Хорошо. Итак, все готовы. Замрите, пожалуйста. Снимаю!

Камера щелкнула, но тьма не рассеялась. Баронесса, которая, без сомнения, крепко ругнулась на своем родном языке, теперь обрушилась с упреками на мужа:

— Что я тебе говорила, дорокой! Эти местные ланпочки бесполезны. Нет! Не отвечай. Не шевелись. У меня в кармане есть запасная. Никто не шевелиться и не разговаривать. Я ее нахожу.

Софи хихикнула. Майор Свит немедленно схватил ее за талию.

— Поделом же вам, — прошептал Грант Софи. Данный маневр не укрылся от его внимания.

Где-то неподалеку, но за митреумом, раздался звук, такой же, как все звуки в этом пространстве, искаженный эхом и похожий на пронзительный голос.