Однажды в Париже - [62]
Привычка, от которой даже Аньес не заставила меня избавиться во время пребывания в «Пелликано», — я никогда не отвечаю сам на телефонные звонки. В лучшем случае слушаю сообщения на автоответчике, а так — это работа Скотта. Отсюда мое дивное спокойствие на пляже, в загородном доме. Скотт привез меня туда на уик-энд, а мы остались на неделю, потом — на две. Я написал там две песни, заказанные Синди Лаупер[97], в том числе ту, которую Рон Говард взял для саундтрека к своему новому фильму. Иногда мы ездили обедать в «Коммодорз», рыбный ресторан в Монтоке. Каждый день я гулял у воды по два-три часа, в моих легких не осталось ни пылинки, я был насыщен йодом, как морские ракушки. Охранник следил за почтой в Нью-Йорке, Скотт занимался текущими делами, а я подписывал чеки на незначительные суммы. Во всяком случае, я не пропустил ничего серьезного, поскольку каждое утро вместе с фруктами и кукурузными хлопьями я получал «Нью-Йорк пост» и прочитывал любимую «Шестую страницу» — собрание вздора в духе Мими Пенсон[98] и всех светских слухов и сплетен, в курсе которых надо быть, прежде чем ногой ступить куда-либо на Манхэттене. В момент нашего развода Ричард Джонсон, ответственный за эту рубрику, наслаждался откровенными признаниями Софии. Я узнал об этом в тот день, когда он написал, что я пью как извозчик, «чтобы забыть, что у меня нет никаких забот», — это один из оборотов Софии, которая сама беспрестанно пила бутылку за бутылкой воду с Северного полюса, импортированную по ценам ее родных айсбергов.
На пляже между Амангасеттом и Монтоком Аньес чувствовала бы себя как дома. Это место Америки, больше всего похожее на старушку Европу. Мини-рай Восточного побережья. Единственное место в Соединенных Штатах, где на вас не смотрят оторопелым взглядом, если вы спрашиваете газету «Монд». Аньес могла бы читать свои журналы и собирать ракушки — это единственное занятие, которое она считала достойным во время каникул, привычка, сохранившаяся у нее с детства, которое прошло в ее знаменитой Бретани. Что касается ее любви к роскоши, то об этом заранее позаботилась София. Спальня была маленькой, но кровать — гигантской, а ванная не уступала ванным в отеле «Ритц». Не говорю уже о соседях. Их просто нет. Все здесь расположились в низинах между дюнами, и с дороги ничего не видно. Для французской ведьмы, которая любит воздвигать стену между собой и другими, Амангасетт был бы землей обетованной. На первом этаже книжный шкаф из белого дуба только и ждал ее книг. Откровенно говоря, если бы я строил дом для Аньес, это был бы именно такой дом, как построила София. Только вот Аньес здесь не было. Я думал о ней день и ночь. Если счастье узнаешь по тому, что остается, когда оно уходит, то могу сказать: я был с Аньес счастлив. Мне ее безумно недоставало. Кажется, я рассказывал о ней Скотту за каждым ужином. Не стоит и говорить, что я натыкался на стену: по его мнению, достаточно было Аньес появиться здесь, и через два дня я уже не смог бы ее выносить.
— Эта женщина — как ладан. Он хорошо пахнет именно потому, что он горит. А когда она появится, ты увидишь, что это просто кусок угля, который считает себя бриллиантом. Мы уже попали с финкой. Избавь нас от француженки. Почему бы тебе лучше не найти славную местную девушку? Я уже вижу твою парижанку: если она будет давать нам уроки истории искусства и умения жить утром, днем и вечером, я уйду.
Поскольку я восхвалял Аньес, я изображал ее как своего рода Дайан Китон[99], выросшую в деловом районе, получившую образование в элитном учебном заведении и одетую в дизайнерские наряды. А Скотт, который любит только моряков с рыбацких судов с угрожающими кулачищами, уже представлял, как стрижет газон в ливрее и в белом парике. Во всяком случае, такую картину он рисовал для меня. Умышленно, как я теперь думаю, потому что его ежедневно держали в курсе наступления Аньес и маневров Коко. Считая, что не стоит меня беспокоить, пока американская пресса и слова не проронила об этом деле, он создавал передо мной завесу без моего ведома. Бег против часовой стрелки разыгрывался в ожидании того, что будет идти быстрее — продвижение моего нового альбома или действия адвокатов Аньес. Я бы и дальше ничего не знал, если бы однажды вечером, через три недели после приезда, в ресторане «Коммодорз» добрая душа не открыла мне глаза.
Обожаю этот ресторан. Настоящий монумент фальши. При первом взгляде на него видишь дом рыбака, заброшенный еще первыми пионерами, осваивавшими побережье, но когда попадаешь в паркинг, то ставишь свою машину среди машин марок «роллс-ройс», «бентли» и открытых «мерседесов», выпущенных «Даймлером». Затем лорд, переодетый в славного парня из округи, подводит тебя к твоему столику, по соседству со столиками, занятыми бывшими и настоящими женами миллионеров и политиков, и ты расшифровываешь меню при свете свечи от Тиффани. Ни в коем случае при походе сюда не надо надевать галстук — можно всем испортить удовольствие. Здесь считается недостатком вкуса, если не есть картошку фри прямо руками. При этом куриная ножка стоит здесь как драгоценность. Итак, славный парень, подобранный в ходе долгого кастинга и одетый в обтягивающий комбинезон от Томми Хилфиджера со специально поставленными на него пятнами, записывает твой заказ в блокноте от «Гермес» ручкой «Монблан». После этого запрещено разглядывать соседние столики — твое любопытство будет выдавать твой низкий социальный статус. «Пелликано» ресторан в таком же самом духе, но он просто дешевая столовка по сравнению с «Коммодорз». Идем дальше. Я часто приезжаю сюда, и у меня здесь есть свой столик. Как и всегда, я заказал себе морской язык меньер и бутылку белого вина сансерр. А Скотт — свиные ребрышки и кока-колу. Как только сомелье, одетый в матросскую блузу, закончил свой номер со мной, подошел Фрэнк, Коммодор собственной персоной, и сказал, что Доминик Данн разыскивает меня и никак не может связаться со мной. Он звонил мне домой раз пятнадцать. Не дозвонившись, он оставил для меня сообщение в моем любимом ресторане. После этих слов Фрэнк протянул мне номер мобильника Данна. Я спросил Фрэнка, знает ли он, что нужно от меня этому сплетнику. Нет, ни малейшего представления. Потом он отошел, и тут Скотт раскололся:
Со времен выхода в свет «Милого друга» Мопассана ничто по-настоящему не изменилось: в Париже все так же любят, предают и мстят.В громком судебном процессе замешан молодой министр, обаятельный и развращенный. А также англичанин, вылитый Фальстаф с замашками богатого помещика, любитель сигар и роскошной жизни за государственный счет, претендующий на то, что он действует в интересах Франции. Их делом занимается неумолимый и бесстрастный следователь, который жаждет их крови. Какая панорама нравов! Что это — комедия, в которой обмениваются тайной информацией и манипулируют банковскими счетами в Лугано? Или беспристрастное повествование о мерзкой изнанке режима, погрязшего в коррупции?Жиль Мартен-Шоффье (р.
ОНА: Согласно завещанию давнего знакомого моего отца, я должна стать женой его внука — самого наглого, самовлюбленного и циничного человека из всех, кого я знаю. К тому же, он — парень моей старшей сестры. Вы только вдумайтесь, насколько эта ситуация абсурдна. Почему нельзя отказаться? Всё очень просто. Если я этого не сделаю, Артур отберёт ВСЁ, что у нас есть…ОН: Мой дорогой дед, даже после своей смерти, не может оставить меня в покое. Этот старый маразматик задумал женить меня на Саре — самой скучной, серой и неприметной девушке, какую только можно себе представить.
Марина знает, каково это — притворяться сильной. Трудится на износ, живет над кафе, где подрабатывает официанткой, обожает брата. Не ждет от судьбы ни подарков, ни ударов в спину. Глеб знает, каково это — остаться одному с детьми на руках. Строит бизнес с нуля, привыкает к чужому городу и не стремится заводить романы. Он и не знает, что скоро в его привычный мир солнечным вихрем ворвется хорошенькая няня. Изменит его жизнь — и изменит к лучшему.
Уинтер Симмонс получила величайший сюрприз в своей жизни, когда узнала, что мужчина, с которым она встречалась на протяжении последних двух лет, на самом деле оказался Вайпером — президентом байкерского клуба «Последние Всадники». Будучи директором школы, Уинтер не собиралась разрушать свою репутацию в обществе, оставаясь с человеком, который предал ее доверие. Неумолимая в своем решении, она отвернулась от него, только чтобы в итоге узнать, что Вайпер вовсе не тот джентльмен, которого изображал. Полный решимости найти убийцу своего брата, Локер Джеймс держал свою личность, как президента клуба «Последних Всадников», в секрете от Уинтер.
Старик ступил на кладбищенскую землю, устало опустился на траву. Как он очутился здесь? Почему вдруг бросил все дела? Неужели виной всему Пуанкаре с его теоремой о возвращении? Совсем седой, с лицом, испещренным морщинами, из-за которых не видно старых шрамов, старик вовсе не был похож на профессора. Особенно здесь, среди оглушающей кладбищенской тишины. Он поднял глаза на могильный камень, у которого сидел. Ева. Ее не стало шесть лет назад. Она всегда жила здесь, на родной земле, в Беларуси. Когда-то они были неразлучны.
Тейлор Симмонс облажалась. Все было достаточно сложно, когда ее целеустремленность и преданность своим исследованиям заработали ей репутацию ледяной королевы. А после того, как она напилась на вечеринке и проснулась рядом с плохим серфером Эваном Маккинли, похоже, вся школа издевательствами и сплетнями намерена разрушить Тейлор. Отчаянно пытаясь спасти свою репутацию, Тейлор убеждает Эвана притвориться, что у них серьезные романтические отношения. В конце концов, лучше быть девушкой, которая укрощает дикого серфера, чем просто еще одной меткой на его доске для серфинга.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.