Однажды в Марчелике - [21]

– Птицы! – Дан ткнул в том направлении, где увидел вспугнутых пернатых.

– Взлетели? – спросил Старик.

– Ага, только что! – кивнул Дан и вернулся к чистке револьвера, время от времени поглядывая в подозрительном направлении.

Не прошло и нескольких минут, как он снова увидел стаю птиц, поднявшихся из травы. И даже заметил облачка пыли, что поднимались в том месте.

– Старик, у нас гости! – сказал Дан.

– Уверен? – уточнил Старик.

– Так же уверен, как в том, что ты сидишь передо мной! – подтвердил парень. – Сюда кто-то едет.

– Схожу к Рональду, скажу ему… – вздохнул Старик, поднимаясь. – А ты подготовь оружие, Дан.

Дан вздохнул, засунул револьвер в кобуру и принялся складывать принадлежности для чистки. Какими грустными были сутки после исчезновения Стивена, такими же радостными оказались сутки после его возвращения. И вот – снова новости, снова что-то происходит… Однако в Марчелике всегда что-то происходит. Это здесь неизбежно. Дан подхватил винтовку и полез на крышу фургона – чтобы прикрыть огнём, если что-то случится.

Лагерь ожил и засуетился: люди метались, возвращаясь в режим жизни в постоянной опасности, а бойцы занимали места и готовились отразить нападение. И даже дети, почувствовав общую нервозность, притихли и попрятались. Потекло томительное ожидание… И если для всех оно было просто ожиданием опасности, то Дана терзали ещё и сомнения в собственной правоте. И лишь когда из-за пригорка выскользнул первый фургон, он смог выдохнуть – не ошибся…

К Подкове Сборщика тянулся ещё один номад. И там так удивились наличию конкурентов, что первый фургон даже снизил скорость, а неприятные новости передали по цепочке. Скоро от вереницы повозок отделились несколько всадников и отправились в сторону лагеря Айвери.

Рональд тоже взял людей и направился им навстречу. Однако Дан не волновался – он такое с детства привык видеть. Сейчас перетрут начальники о делах и поделят остатки стада. Которого осталось-то всего ничего…

Работы в стаде не прекращались даже ночью. Понимая, что вскоре сюда приедут и другие сборщики, люди трудились не покладая рук. При свете факелов они обшаривали роллфельд за роллфельдом, беспощадно выгребая всё самое ценное, что удавалось найти. Собирать так, без конкурентов – редкая удача, о которой только мечтать можно. Да, к тому же, ещё и в обжитых землях. Такое и на дикой равнине редко случается…

Впрочем, в том, что Рональд договорится с другим номадом, в лагере вообще никто не сомневался. И когда через десять минут делегации разъехались, люди даже удивились: обычно переговоры занимают куда больше времени.

– Что случилось?! – крикнул кто-то, когда Рональд с касадорами ещё не успел приблизиться.

– Всё в порядке! – прокричал Рональд в ответ, успокаивая всех, кто успел испугаться. – Всё в порядке! Это Йохан Беккер! Это свои!

А вереница повозок сдвинулась и направилась к их лагерю. Так было принято внутри одного самфуна, что номады старались пристроиться рядом друг с другом. Каждый самфун объединял в себе несколько номадов. Каждый лидер номада входил в совет самфуна, где решались вопросы, связанные с добычей, контролем территорий – и прочая, и прочая. Были свои самфуны, к слову, и у вадсомадов: они объединяли разные банды в худо-бедно организованные структуры.

Люди вообще склонны кучковаться и создавать всякие иерархии. Вот и касадоров не избежала эта участь. Один касадор – на равнине не воин, один вадсомад всегда проиграет номаду, а один номад всегда позорно продует самфуну. Впрочем, от вадсомадского ещё можно отбиться, если он не слишком большой. А вот от номадского – точно не отобьёшься. Во всяком случае, большинство людей именно так и считает.

Номад Беккера медленно подвёл повозки и организовал поблизости второй лагерь, примкнувший к лагерю Айвери почти вплотную – тем самым сразу прикрыв фланг и высвободив силы для сбора.

Когда соседям стало известно о том, что вадсомады ушли, они почти полным составом рванули на сбор ценностей. Так же, как и касадоры Айвери наплевав и на оборону, и на защиту. И только отдельные люди занимались установкой мешков, укреплением стен и прочими хозяйственными вопросами.

За оставшийся день, вечер и ночь стадо роллфельдов оказалось почти опустошено – общими усилиями двух номадов. И хотя Беккеры подтянулись сильно позже, они были счастливы ничуть не меньше, чем Айвери. Такой добычи за последние десять лет не могли припомнить ни в одном лагере. Лишь к середине ночи, когда Гробрудер сошёл с небосклона – лишь тогда лихорадочный сбор трофеев пошёл на спад.

А утром зевающие сборщики отправились подбирать всё, что осталось. Однако и у Беккеров, и у Айвери уже начинали готовиться к отбытию. Складывали припасы, собирали разложенные вещи. Касадоры тоже попытались найти себе занятие, бесцельно слоняясь по лагерю, а потом пошли помогать сборщикам. И только некоторые бойцы ещё продолжали приглядывать за округой.

– Ну и что вы встали?! – возмутился Стивен, глядя на женщин с корзинами.

– А что, Стивен, у нас уже принято ходить без охраны? – засмеялась одна из добровольных прачек. – Может, выделишь нам кого посимпатичней?