Однажды ночью в августе - [24]

Прежде чем уйти, Яннис вытащил что-то из кармана и протянул Манолису.

– Вот. – Это был клетчатый платок. – Тебе пригодится.

– Если не наденешь, – добавил Димитрис, – долго не протянешь!

Манолис посмотрел на огромный корпус корабля. Высоко вверху работали несколько мужчин. Каждый замотал нос и рот таким платком, чтобы защититься от пыли.

– Итак, вот твои инструменты, – бодро сказал Димитрис, протягивая скребок, большую мягкую щетку и паяльную лампу.

Манолис никогда раньше не держал в руках паяльной лампы и был удивлен тем, насколько она тяжелая. Димитрис показал, как она работает, и Манолису пришлось отступить, чтобы не попасть под пламя, вырвавшееся из горелки с угрожающей силой. Затем он сам попробовал включить паяльную лампу. После этого его научили правильно держать скребок и признали годным к работе.

Манолис засунул щетку со скребком за пояс и поднялся на платформу, которая располагалась в пятнадцати метрах над землей. При этом одной рукой он держался за лестницу, а во второй сжимал громоздкую паяльную лампу. Забравшись наверх, Манолис занял место между двумя мужчинами. Они ненадолго прервали свое занятие и кивнули в знак приветствия. Это могли быть его вчерашние знакомые, но сказать наверняка было трудно.

Понаблюдав за своими соседями, Манолис уяснил, сколько времени нужно работать паяльной лампой, как разогреть краску, не повредив при этом корпуса корабля, и как именно нужно очищать его щеткой от остатков краски.

Он повязал выданный ему хлопковый платок вокруг рта и носа и приступил к работе. Через некоторое время он нашел свой ритм: лампа, скребок, щетка. Лампа, скребок, щетка. Лампа, скребок, щетка.

Манолис окинул взглядом фронт работ. Пока была готова лишь пятая часть выделенного его команде участка. Ему не хотелось думать о сроках. И внезапно Манолис вспомнил об участке земли на плато Лассити, который дядя попросил расчистить как можно скорее. Огромную площадь в тридцать гектаров необходимо было прополоть и подготовить к посеву. Каменистая почва плохо поддавалась обработке; после целого дня, проведенного в поле, Манолис продвинулся всего на метр или два, и оставшаяся территория простиралась перед ним, словно насмехаясь. Этот корабль казался таким же устрашающим, но еще в Элунде Манолис понял: если упорно двигаться вперед, объем работ начнет потихоньку уменьшаться.

Время тянулось медленно. Постоянный шум и обмотанные вокруг ртов платки исключали любые разговоры между рабочими. Солнце пекло голову, по спине струился пот, и, орудуя скребком, Манолис представлял, что искупает вину за смерть Анны. Без него Анна могла бы стать хорошей женой. Если бы он не вернулся из своих странствий, если бы он не был так похож на Андреаса, если бы, если бы… Возможно, именно он повинен в смерти Анны, и его следует отдать под суд.

День становился все жарче, а чувство вины – все тяжелее. Руки Манолиса были заняты работой, а голова – бесконечными размышлениями. Наверное, стоило поменьше думать… Поля Элунды испытывали его на выносливость, но темное пространство корабельного корпуса требовало еще больше усилий и было более твердым и немилосердным, чем сухая критская земля.

– Манолис! Эй, ты! Манолис!

Он не знал, как долго Димитрис пытался до него докричаться. Оглянувшись, Манолис увидел, что остальные рабочие уже спустились по лестнице, оставив паяльные лампы наверху, и стояли теперь внизу. Видно, под ритмичный стук скребка Манолис с головой ушел в собственные мысли, ничего не слыша и не видя вокруг.

Засунув инструменты за пояс, он быстро спустился по лестнице.

– Хорошая работа, ребята, – похвалил Димитрис свою команду. – Увидимся через час.

Мужчины ушли, и Манолис остался один. Есть ему не хотелось, а потому он не пошел вместе со всеми. Его мучила жажда. Он купил с лотка бутылку холодной газировки и пристроился в тени грузовых контейнеров. Кто-то бросил тут тюк с мягкими тряпками, Манолис прислонился к нему спиной и сам не заметил, как заснул, свесив голову на грудь. Во сне к нему вновь, покачивая бедрами, пришла Анна с распущенными волосами, и ее темные кудри струились по спине…

Ровно в час дня вся команда вернулась к работе. Манолиса разбудил Димитрис, легонько пнув его ботинок.

– Ну и как тебе? – спросил Димитрис, когда Манолис открыл глаза и сощурился от яркого солнечного света.

– Неплохо, вполне неплохо, – ответил он, не придумав ничего другого.

Работа продолжалась, и к концу дня Манолис очистил достаточно, чтобы оправдать оказанное ему доверие. Мужчины трудились на подвесных мостках, поэтому всей команде нужно было закончить очистку выделенного им участка одновременно, чтобы переместить конструкцию. И хотя задача требовала усилий от каждого, все же это была командная работа. И оставалось сделать по-прежнему очень и очень много.

Неделя пролетела незаметно. Каждый день был похож на предыдущий, однако Манолис обнаружил, что к концу недели совершенно вымотался.

Закончив работу в субботу днем, Манолис отправился домой, только сейчас начиная понимать, с каким нетерпением он ждал выходного дня. Воздух все еще был по-летнему теплым, но с моря уже дул по-осеннему прохладный ветерок. Манолис заметил Янниса, идущего впереди, и поспешил догнать своего товарища. Разговорившись, мужчины выяснили, что живут совсем рядом: Яннис поселился у своей тети, а ее дом и пансион Агати находились на соседних улицах.