Однажды мы придем за тобой - [82]

— Ничего, — ответил тот. — Ни с чем подобным не сталкивался. Туннели искусственного происхождения, но, кажется, доступные мне сенсоры не слишком подходят для исследований подобных объектов.

— Почему? — удивился я.

— Мне поступает недостоверная информация. Либо геология Антарктиды сильно отличается от геологии остальных материков, что вряд ли, либо я неправильно интерпретирую данные.

— Слушай, Джинн, твоя фича по-человечески выражаться умеет? — хмыкнул Призрак, который, не зная, чем заняться, ходил туда-сюда по парапету. — Без всех этих интер… трепаций.

— Если верить моим сенсорным впечатлениям, — произнес (как мне показалось, с обидой) Купер, — люди появлялись здесь не позже чем восемь-десять тысяч лет назад. Я сужу об этом, исходя из многих данных, от строения слагающего стены туннеля базальта до структуры образцов ледяных включений в стенах и потолке.

— И что? — не понял Призрак.

— Десять тысяч лет назад людей не было даже в Австралии, — пояснил я, — а Антарктиду, как и сегодня, покрывал лед. К тому же человечество той эпохи не обладало технологиями, способными создать такой комплекс.

— Ладно, — отмахнулся Призрак. — Все это очень сложно. Я так понимаю, что, по мнению твоей фичи, это место построили какие-нибудь атланты или инопланетяне, но мне это, прости за откровенность, до задницы. Сначала вытянем Фредди, а потом будем думать, кто эту bucca de culo diablo построил и на кой черт он это сделал.

— Но… — я хотел было возразить, однако Призрак перебил:

— Или ты думаешь, что зеленые человечки, хрен знает сколько лет назад побывавшие или не побывавшие здесь, помогут решить нашу проблему? Che cazza, даже если все святые, вооружившись лопатами, вырыли эту яму, мне пофиг. Есть дела поважнее.

— Ну, может, ты и прав, — признал я. Честно говоря, мне это было не совсем понятно. Я отвернулся к Куперу, но через некоторое время Призрак внезапно схватил меня за плечи и сдавленно прошептал:

— Джинн… Cazzarolla, мы здесь не одни!

Фредди

В нашем приюте… Интересно, долго я еще буду его вспоминать? Впрочем, кроме приюта мне, по сути, и вспоминать нечего.

Так вот, в нашем приюте штатным воспитателем был брат Августин — пухлый розовый сангвиник, несмотря на то, что он исправно постился и не избегал физического труда. Брату Августину нравилось возиться с детьми (однажды я узнал, что давным-давно у него было четверо своих, но его семья погибла в знаменитом майском крушении, когда новый «Боинг-Констеллейшен» промахнулся мимо аэропорта и упал на жилые кварталы Рио).

Августин имел ирландские корни и хорошо знал ирландские сказки, которые пересказывал нам, ничуть не заботясь о том, чтобы сделать их менее пугающими или более приличными. Среди многочисленной ирландской нечисти фаворитами Августина были призраки. Историй о призраках у него имелось несчетное количество. Однажды, когда я подрос, Августин слег с пневмонией. Ухаживая за ним, я понял, почему он так любил эту тему. Он очень тосковал по погибшей жене и детям и хотел бы увидеть их — пусть даже это стоило бы ему, как героям его сказок, жизни.

Как я уже сказал, я обладаю хорошей памятью, в результате чего моя голова представляет собой огромную, но плохо систематизированную копилку знаний, полезных и совершенно ненужных. Из историй о призраках я вынес вывод: если к тебе явился потусторонний гость, ни в коем случае нельзя проявлять интерес, страх или удивление. Веди себя так, словно ничего особенного не происходит…

…я заметил ее боковым зрением и медленно обернулся. Неподалеку, внимательно глядя на меня, стояла девушка. Красивая, пожалуй, даже очень красивая. Откуда она здесь? Неужели это место обитаемо?

Присмотревшись, я заметил две вещи: во-первых, на девушке был стандартный костюм Проекта, такой же, как на мне, но женского фасона, приталенный и с выточкой под грудь. Во-вторых, в отличие от меня, изо рта у нее не шел пар при выдохе, хотя в пещере была отрицательная температура.

Призрак? Может, кто-то из участников Проекта, подобно нам, забрался в эти туннели, погиб и теперь бродит по пустынным коридорам, не осознавая, что умер? Внутри меня похолодело, но, очевидно, слово «призрак» включило какую-то синаптическую связь в моей памяти, выдав на-гора мысль: надо вести себя естественно. Ни интереса, ни удивления, ни страха…

— Вы ранены? — спросила девушка встревоженно. — Где мы? Что происходит?

— Не обращайте внимания, — ответил я. — Просто царапина. Вы лучше на это посмотрите.

Я показал ей на стену, на обнаруженную мной надпись. Летающий фонарь Джинна тем временем спустился чуть ниже, хорошо осветив канавки в камне.

— Штрих-код? — спросила она, подтвердив мою ассоциацию.

Я улыбнулся и попросил ее запомнить увиденное.

Опять-таки, у брата Августина я почерпнул еще два факта. Во-первых, призраки не в состоянии запомнить что-либо, у них нет памяти как таковой. Во-вторых (правда, это относилось не к призракам, а к вампирам), чтобы сбить нечисть с толку, нужно заставить ее что-то подсчитать, прочитать, в общем — переключить внимание с себя. Это сработало — призрак двинулся ко мне, не сводя глаз с надписи, но с каждым шагом его… ее контур становился бледнее, а затем и вовсе расстаял.