Однажды мы придем за тобой - [14]
— Вообще безбашенные, — согласился я. — Кто-то уже ломался сделать ей колеса?
— Джованни Канели хотел, да полиция повязала, — кивнул дядя. — У тачилы там все по-взрослому, бемцалок полный багажник.
— Джованни лох, — ответил я. — Ежу понятно, что там бемцалки, и не только на виду. Слыш, это ж вроде супермаркет под Пабло?
Родриго кивнул.
— Чего он сам не берется? — спросил я. — Говорил с ним?
— Само собой, — кивнул Родриго. — У него кишка тонка такую тачилу нарисовать. Тут, пожалуй, кроме тебя, никто и не справится.
Я удовлетворенно кивнул: приятно, когда тебя оценивают по достоинству.
— Ясно. Вечером съезжу, порисую, если там не нужно будет готовить что-то, может, сразу и возьму. Куда ее гнать?
— На сортировочную. — Родриго ощерился в тридцать два своих имплантата. Кстати, зубы он вставил тоже на мои деньги. Не банальные протезы, а выращенные из собственного ДНК, cazarolla, так что каждый клык его пасти стоил примерно как Цезарь до того, как я с ним поработал. — Я приводной маячок поставлю, загоним в рефрижераторный вагон и разделаем как бог черепаху…
— Экранировщик прихвати, — сказал я. Экранировщик — еще один мой прибамбас, с его помощью любое помещение можно выдать за пустое, в смысле, для всякой электроники — инфракрасной там, лазерной… Конечно, военный самолет РЭБ так не обманешь, а вот вертолет карабинеров запросто, я проверял. У этой байды один недостаток — размером она с дорожный чемодан, а весит лишь чуть меньше меня. Хотя дядька, надо отдать ему должное, с матами и пыхтением носит ее один. — Надеюсь, ты со сбытом телиться не будешь, чет у меня предчувствие дерьмовое, cazza de diablo.
— Не ссы, есть у меня клиент, — обнадежил Родриго. — С утра еще нарисовался, сам и наводку дал на тачило…
— Знаешь, дядя, — сказал я, — это дело puzza il caccare cano[17].
— Так что, — дядька остановился у ступенек, он уже начал линять, да не успел, — не берешься?
— Рехнулся? — ответил я. — Берусь, конечно. Вот еще…
Дядька говорит, что Италия, а особенно наша Сицилия, всегда считалась бедной и преступной. Не знаю… пятьдесят лет назад было не так. Родись я в те времена, глядишь, получил бы высшее образование — стал бы инженером-автомобилестроителем, работал бы на «Фиате» или ОТО. Проектировал машины, а не воровал…
В принципе, выучиться можно и сейчас, но парню из глубинки это в напряг. Можно было бы автомехаником устроиться, но это не так доходно — автомехаников как блох на барбоске, и своих, и приезжих. Остается одно…
Черт, а ведь мне бы хотелось… придумывать машины, узлы, оборудование. Взять того же Цезаря — и его самого, и его начинку я на глаз слепил из того, что удалось достать, стибрить или выцыганить. А если бы у меня были знания да оборудование всякое… Я пытался разбираться с программами проектирования, но то ли я такой тупой, то ли с ними в одиночку не разобраться — ни хрена у меня не вышло.
Не вышло — и не надо; Цезаря я без всяких чертежей сварганил, все в голове держал. Стирлинга сам напечатал на 3D-принтере, как, кстати, и обе свои «беретты». Цезарь едет, «беретты» стреляют, из них даже можно попасть, если натренироваться. Вот патроны приходится тырить — теоретически можно напечатать патрон прямо сразу с порохом и капсюлем, а практически — где для этого взять порох, cazzarolla? В гипермаркетах он, в отличие от порошкового пластика и acciaio dei poveri[18], не продается.
В общем, угоны — это так, постольку-поскольку. Мне действительно несложно (и, честно сказать, интересно) снять защиту с машины, взломать ее. Но я по этому не фанатею, с удовольствием занялся бы чем-то полезным, но так капусты не нарубишь.
Родриго дает мне сейчас десять процентов. Пока хватает, но лишь пока. А если мне приспичит жениться? Маловероятно, но, говорят, от сумы, тюрьмы и свадьбы зарекаться никому не стоит…
Братьям моим наш бизнес нравится. Нравится такая жизнь, легально-нелегальная, нравится нарезать понты и кадрить девочек, типа, мы крутые, как Валланцаска, угу. А мне все это кажется убогим. Да, я смотрел классические исторические фильмы, того же «Валланцаску», но во-первых, кино это кино, а во-вторых, теперь — это не тогда. Например, в те времена мафия действительно соответствовала своему названию «Сosa Nostra» — «Наше дело» (наше — то есть общее). И все были братьями, а сейчас даже родные братья каждый за себя, а случись что, пройдут мимо и не чихнут в твою сторону.
Вообще-то я не пессимист и не так много думаю о смысле жизни. Не до того, всегда есть дело поважнее. Люблю, например, девочек, и наших, и особенно туристочек с севера. Клюют они на мою симпатишную мордаху и непринужденность в общении. Но вот конкретно в тот день на меня чет накатило, как будто летела туча мимо, летела, летела да на голову села. Будто я что-то предчувствовал. Будто ждал чего-то плохого.
К стоянке я подъехал в одиннадцать вечера. Раньше было западло, на дворе лето, темнеет поздно.
Да уж, бемцалок в этом «Ройсе» оказалось больше, чем репейников на Риенци после того, как Федерико из соседнего квартала зашвырнул его в заросли на пустыре (за что я ему, в смысле, Федерико, а не коту, вынес три-четыре зуба и сломал предплечье в двух местах, ибо не фиг: твой кот, что ли? Заведи своего и пинай!) Но это все такие пустяки в сравнении со смертью и любовью… Вытащив свой главный прибамбас, чемоданчик с логотипом непотопляемой студии «Приват» на крышке, я разложил его, включил аппаратуру и стал колдовать.
Казалось, судьба подслушала мечту талантливого режиссера Алексея Соколовского — и осуществила. Но так, как меньше всего на свете он хотел бы. Чувство неизбывной вины поселилось в его душе.Свои разочарования, болезнь, одиночество Алексей считал самыми легкими наказаниями за роковые события. Старинная кожаная папка, которая досталась ему от предков, найденная в ящике письменного стола, неожиданно подкинула Алексею шанс. Шанс изменить свой жребий…
Трудно Андрею Сорокину жить обычной жизнью, если с младенчества он видит чужие мысли. Взросление и развитие его способностей приносит горе не только ему, но и его близким. Изломанные судьбы, предательство и смерть лучших друзей, потерянное имя — следствие его дара. Хватит ли у Андрея сил доверять людям так же, как доверяли ему дельфины в научной лаборатории теплого южного города?
Модный прикид, дорогие часы, общая ухоженность… Она быстро поняла, что такую рыбку неплохо бы иметь в своих сетях. «Ноги от ушей, третий размер, красота натуральная, да еще и с книжкой в руках… Пожалуй, подходит», – подумал он. Мужчина и женщина сошлись. Но не для любви. Не для «поединка рокового». Каждый воспринимал друг друга как орудие для достижения своих целей. И если ее планы банальны, то его расчет коварен и низок.
На нее охотились, ее похищали, ссылали и держали взаперти. А все потому, что она, простая деревенская девушка, обладала необычным талантом, подобным тому, которым были наделены Вольф Мессинг и Ванга. Знание своей судьбы заманчиво. Но Ольге ведать об участи возлюбленного, о доле своих близких совершенно не хотелось. Не из-за того, что пугала ее слава ведьмы, не из-за того, что Оля перестала принадлежать самой себе – потому лишь, что в борьбе с роком даже такой человек, как она, слаб и ничтожен.
Судьба жестоко обошлась с Андреем Шелаевым: кризис 2009 года разрушил его бизнес, жена сбежала с художником, отсудив у бывшего супруга все состояние, друзья отвернулись от неудачника. Он думал, что ему никогда уже не выбраться из той пропасти, в которой он оказался. Именно в этот момент к нему подошла странная женщина и предложила такую сделку, о которой бывалый бизнесмен и помыслить раньше не мог. С легкостью согласился Андрей на… продажу собственных счастливых воспоминаний — жизнь ведь длинная, накопятся новые…
Антон Житкевич сам себя не узнавал. Он, молодой, но уже успешный ученый и весьма перспективный бизнесмен, никогда не веривший в приметы, предсказания и прочую мистику, привыкший полагаться только на факты, вдруг решил сделать татуировку.Впрочем, ничего удивительного. В глубине души, тайно, Антон надеялся, что эта авантюра изменит его судьбу. Как только на спине Антона появилось изображение улыбающейся морды черного кота, перемены грянули как гром среди ясного неба… И это явилось всего лишь началом долгого пути к истине…
В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.
Их собрали, обещая научить эффективно использовать данные от рождения суперспособности, однако чем дальше, тем яснее ребята понимают: наставники что-то недоговаривают, а то и вовсе им лгут. Куда направляется «Левиафан», на который привезли их кураторы? Что за чудовище скрывается в одном из отсеков и с какой целью затеяна эта опасная игра, ставка в которой – человеческие жизни?.. Только сплотившись, они могут противостоять опасности, а потому сейчас как никогда для них становятся важны простые человеческие чувства – дружба, взаимовыручка и, конечно, любовь.