Одна ночь в пустыне Святой Горы - [31]

И, соединяясь с Ним, восхожу к небесным.

Вкушаю и насыщаюсь одним лишь созерцанием.

И знаю, что это истинно и несомненно.

И, где тело мое тогда пребывает, не ведаю.

Знаю, что сходит Недвижимый,

Знаю, что взирает на меня Незримый.

Знаю, что вне всего творения Пребывающий

Внутрь Себя принимает меня и заключает в объятия.

И нахожусь я тогда вне всего мира.

Я, всего лишь смертный и ничтожный в мире,

Внутри всего себя созерцаю Творца мира.

И знаю, что не умру я, пребывающий внутри жизни

И весь имея жизнь, бьющую ключом, внутри меня.

Старец прочитал этот отрывок с большим воодушевлением. Голос его был полон вдохновения, глаза сияли, лицо светилось неизъяснимой радостью. Под влиянием по трепетного голоса и духовного веселия у меня выступили слезы.

— Тогда от божественного присутствия, — продолжал он, — просвещается лицо подвижника. Он может, подобно Моисею, находившемуся во мраке неведения, по мраке ослепительного света приобрести незабвенное знание и неизреченное богословие.

Ненадолго он остановился. Я слушал в изумлении, почти не дыша.

— Эту сладость Света чувствует и тело, которое в эти минуты изменяется.

— Каким образом?

— И тело воспринимает некоторым образом благодать, воздействующую на ум, и настраивается на нее, и получает некое ощущение этого невыразимого таинства души. Тело тогда парадоксальным образом становится легким и согревается, т. е. оно чувствует удивительную теплоту, которая есть результат созерцания Света. Так случается с лампадой: когда ее зажигают, тело ее — фитиль — теплится и светится.

— Позвольте мне один вопрос. Возможно, это будет хулой, но я позволю себе задать его Вам. Это изменение тела — действительность ли, а не фантазия? И не является ли плодом воображения так называемая теплота?

— Нет, отец мой. Это действительность. Тело принимает участие во всех состояниях души. Не тело представляет собой зло, но плотской разум, когда тело порабощается диаволом. Помимо того, созерцание Света — это созерцание физическими глазами, которые изменяются и укрепляются Святым Духом и становятся способными видеть Нетварный Свет. В Священном Писании существует множество примеров, свидетельствующих о том, что благодать Божия переходит с души на тело, и оно чувствует действие Животворящей Божественной благодати.

— Не можете ли Вы привести мне несколько примеров?

— Многие псалмы Давида говорят об этом. Сердце мое и плоть возрадовастася о Бозе живе (Пс. 83). На Него упова сердце мое, и поможе ми, и процвете (оживотворялась) плоть моя (Пс. 27). Также в 118 псалме: Коль сладка гортани моему словеса Твоя, паче меда устам моим. Знаем также случай с Моисеем. Когда со скрижалями Закона он сошел с Синая, лицо его сияло. Когда сходил Моисей с горы Синай, он не знал, что лицо его стало сиять лучами оттого, что Бог говорил с ним. И увидел Аарон и все старейшины Израилевы, что вид лица Моисея сияет лучами и боялись подойти к нему (Исх. 34, 29–30). То же было с первомучеником архидиаконом Стефаном. Когда привели его в Синедрион, все, сидящие в Синедрионе, смотря на него, видели лицо его, как лицо Ангела (Деян. 6, 15). Святой Григорий Палама считает, что пот, выступивший у Господа Иисуса Христа во время молитвы в Гефсиманском саду, свидетельствует о чувстве теплоты, возникающем в теле исключительно под влиянием продолжительного моления Богу.

— Простите меня, отче, за то, что беспокою Вас мирским бестактным вопросом. Мы, миряне, не можем понять… Позвольте же мне спросить. Есть ли сегодня монахи, которые при молитве изменяются и созерцают Нетварный Свет?

Он улыбнулся и ответил:

— Когда перестанет действовать в Церкви Святой Дух, тогда не будут существовать созерцатели Нетварного Света. Святая Гора скрывает великие сокровища, и те, кто отрицают это каким-либо образом, противятся и враждуют с Богом. Во времена святого Афанасия Великого некоторые сомневались в Божестненности Христа. В эпоху святого Григория Паламы сомневались в Божественности Нетварных энергий. Сегодня мы впадаем почти в тот же грех: подвергаем сомнению существование обоженных людей, видящих Божественный Свет. И сегодня есть, по благодати Божией, освященные монахи. Этим благодатным подвижникам обязана своим бытием земля. Они просвещают современный мир, погруженный во мрак греха.

— Еще один, возможно, бестактный вопрос. Ты, отче, видел СВЕТ?

С позволения читателя этого малого труда я не стану описывать эту волнующую сцену и все, что было сказано. Хочу покрыть это завесой молчания. Надеюсь вы простите меня…

После большой паузы, окутанной молчанием, я имел нетактичность нарушить безмолвие подвижника. Но так нужно было. Оставалось мало времени, а я хотел узнать побольше. Хотел использовать, насколько возможно, опыт боговдохновенного отца.

— Отче, вновь прошу прощения. Вы сказали, что и сегодня на Святой Горе существуют монахи, созерцающие Нетварный Свет. Полагаю, что они много раз видели его. Каждый раз это одно и то же сияние?

— Можно сказать, что есть духовный свет и свет, который видит человек физическими глазами, когда они предварительно преобразились и получили силу видеть его. Духовный свет — это заповеди, и получает его тот, кто их хранит. Светильник ногам моим закон Твой, Господи, и свет стезям моим. Заповеди Христовы — глаголы Жизни Вечной, а не некие этические внешние предписания. Также и добродетели, которые приобретаются в стремлении исполнить заповеди Христовы, — свет. Вера — свет, как и надежда и любовь. Бог — свет истинный и свет миру. Но имя Бога — любовь. Бог любовь есть. Поэтому мы говорим, что любовь — свет, светлейший всех других добродетелей. Равным образом и покаяние — свет, освещающий душу человека и ведущий его в купель второго крещения, где очищаются глаза от духовной катаракты. Это свет, который получают все христиане, подвизающиеся подвигом добрым, главным образом, те, кто получают очищение от страстей — естественно, в соответствии с теми усилиями, которые они прилагают. Святой Григорий Богослов говорит: Где очищение — там просвещение. Без первого не подается второе. В этом смысле следует понимать слова святого Симеона Нового Богослова о том, что, если человек не видит Света в этой жизни, он не увидит его и в другой жизни.