Одна ночь - [3]

— Которую, товарищ лейтенант? Ваша Красотка хромает.

— Седлайте Румбу.

Старшина на ходу пробормотал «есть» и выскочил из комнаты.

— Кто у нас на четвертом посту?

— Гришин, — ответил писарь.

Лейтенант быстро подписал оставшиеся аттестаты, пожал руку трем пограничникам, с которыми еще не успел проститься и вышел из канцелярии.

— Вот какие дела-то, — буркнул писарь. — Неделю ждали. Не дождались ли случаем?

Всю эту неделю на заставе жили тревожно. В комендатуре имелись сведения, что границу собирается перейти группа диверсантов. Правда, ждали их совсем на другом участке.

3. Раиса Семеновна Баркан

Ездовой держал в руках повод и похлопывал лошадь по блестящей шее.

— Румба, не балуй… но… но…

Во двор вошел политрук с большим свертком газет под мышкой. Он подошел к лошади, погладил ее по верхней губе.

— Кому оседлал? — спросил он ездового.

— Начальнику.

На ходу застегивая шинель, вышел на крыльцо лейтенант. За ним шел дежурный.

— Подготовить пулемет.

— Есть подготовить пулемет, — ответил дежурный.

— Я на участок, — закидывая повод, сказал лейтенант политруку. — Сегодня границу на тройной замок, покрепче.

— Гостей ждем?

— Да, если только уже не здесь. Ждали их на участке Семенова, а они как будто сюда. Говорят, один через болото пошел.

— Оно же непроходимое? — удивился политрук.

— До сих пор таким считалось. Я скоро вернусь. Трр, Румба, трр.

Лошадь иноходью, закидывая ногу за ногу, пошла в открытые ездовым ворота.

За воротами лейтенант придержал Румбу и огляделся.

Застава находилась на высоте, командующей над всей местностью. Слева виднелись поля, справа внизу начинался кустарник, переходящий в лес. В кустарнике спряталась дорога, идущая вдоль границы.

— Трр, Румба, трр…

Лейтенант направил лошадь по тропке к дороге.

Румба, лошадь хозчасти, общая любимица заставы, замотала головой и взяла с места частой рысью. Лошадь родилась на заставе и получила здесь совершенно особую выучку. Она знала все слова, которыми обыкновенно разговаривают с лошадьми, но красноармейцы обучили ее понимать их смысл наоборот. Когда говорили «тпру» и «трр», она двигалась вперед, на свист и понукание — останавливалась. Румба была нестроевой лошадью, но часто ходила и под седлом, заменяя заболевших лошадей.

Выехав на дорогу, лейтенант увидел двух женщин. Впереди шла высокая, худая, вооруженная большими роговыми очками, — в ней лейтенант узнал геолога — Раису Семеновну Баркан. Она работала в этих местах над картой геологических отложений. На заставе знали ее все. После того как она прочитала лекцию о «происхождении земли», которая очень понравилась бойцам, красноармейцы прозвали ее «профессоршей».

Раису Семеновну конвоировала мрачно шагавшая за ней крупная, уже немолодая колхозница. В руках у нее был мешок. Этим мешком каждый раз, когда Баркан оборачивалась, она грозно на нее махала.

Увидя начальника, женщины прибавили шаг.

— Вот, начальник, получай! Третьего нарушителя за лето! — крикнула колхозница.

Лейтенант слез с лошади и поздоровался с Баркан.

— Здравствуйте, Раиса Семеновна, что случилось?

— Спросите ее, — ответила геолог, протирая очки.

Колхозница растерянно глядела то на лейтенанта, то на задержанную.

— Стало быть, зря? Тьфу! — сердито плюнула она в сторону. — Чего же ты молчала?

— Я молчала? Вы слышите, товарищ Злобин? Я молчала! Я всю дорогу твердила, пропуск вам показывала, упрямая вы женщина.

— Не обижайтесь, Раиса Семеновна, — улыбнулся лейтенант. — Она права. Вид у вас, как бы это сказать… подозрительный для наших мест.

— И конечно, — обрадовалась колхозница. — Откуда я знаю, кто ты такая есть? Я тебя сроду не видывала. Стоит на полях, бумаги разглядывает, пишет чего-то. А может — ты карты какие тайные делаешь?! Может, ты шпионка какая? У тебя же на лбу-то не написано.

— Я шпионка? — пожала плечами геолог.

— А что? Здесь граница, матушка… Опять же, фамилию спрашиваю, а она на смех говорит: Беркан.

— Баркан, — поправил лейтенант.

— Ну ли Баркан. Ну что это за фамилия, товарищ начальник? Баркан! Я сроду такой фамилии не слыхивала.

— Правильно, правильно, — одобрил лейтенант возмущенную колхозницу.

— Вот, значит, и получайте, если правильно.

— Спасибо, дорогая. Ее мы отпустим, потому что она человек известный, разрешение имеет. А только, голубушка, в таком деле осторожней надо. Нарушители ходят с оружием, — предупредил лейтенант.

— Э-э… меня не проведешь. Я старый воробей. Ты у нее спроси, начальник: успела бы она стрельнуть?

— В общем, спасибо.

— Не на чем. А уж была бы ты нарушительница, прописали бы, — погрозила колхозница в сторону Баркан и зашагала по дороге обратно.

— Вы не должны обижаться, Раиса Семеновна, — заговорил лейтенант, — я вас предупреждал. Здесь граница. Здесь каждый незнакомый человек на подозрении. Особенно сейчас.

— Но, — недоумевала геолог, — я не понимаю… Я допускаю, что произошла ошибка, но вы ее благодарили. За что? За ошибку?

— Иначе нельзя. Такие ошибки чрезвычайно редки. Местные колхозники — наши лучшие и ближайшие помощники. За лето их колхоз задержал двух очень важных нарушителей границы. Не забудьте, к тому же, что, задерживая вас, она рисковала жизнью.

— Жизнью? — еще больше удивилась Баркан.