Одна на мосту - [8]

Шрифт
Интервал

«В тот сезон Ларисса Андерсен носила вязаный свитер с двойным воротником и длинные волосы, как у среденвековых пажей, – писал поэт Валерий Перелешин в своей книге воспоминаний «Два полустанка». – На собраниях говорила мало, когда наступала ее очередь, высказывалась немногословно, но всегда образно и по существу. Щеголяла словечком «вот». А потом опять вязала какую-то блузку или жакетку. И очень внимательно слушала… Ее скандинавское имя веяло сказками Андерсена… феями и русалками, и дальше возникали образы Ибсена, и Ларисса воспевалась почти непрерывно как новоявленная Сольвейг…»[16].

Непререкаемым авторитетом и обожаемым учителем для Лариссы был Алексей Алексеевич Ачаир. Первое стихотворение, которое она написала по его настоятельной просьбе, Ачаир забраковал, зато последующие, тоже проба пера, попали в сборник «Семеро», вышедший в Харбине в 1931 году, на шестой год работы «Молодой Чураевки»: «Колыбельная песенка», «Яблони цветут», «Память о весне». Кроме Лариссы Андерсен в этом скромном сборнике также опубликовались стихи Нина Ильнек, Наталия Резникова, Николай Светлов, Лидии Хаиндрова, Михаил Шмейссер, Николай Щеголев.


У тебя глаза удивленные – синие, синие,
Но сама ты в беленьком – как веточка в инее.
Тихой поступью ходит Бог по путям степи,
Подойдет и скажет тебе: «детка, спи!..».
………………………………….
Посмотри! – на западе два ангела бьются крыльями, –
Один – темный, другой – светлый, но светлый – бессильнее…

В этой «Колыбельной песенке» – желание защитить, приласкать маленькую девочку и рассказать ей сказочным языком об устройстве мира, его красоте. Вероятно, этой девочкой была сама Ларисса Андерсен, а заботу о ней, пестуя ее поэтический дар, взял на себя А. Ачаир.

«…Ларисса Андерсен – это Сказки…таинственность волшебных лесов… мудрые деревья… звезды, как костры в темно-синем небе… – писал Алексей Ачаир о творчестве музы дальневосточного Парнаса. – …Живопись и поэзия. И отсутствие шаблона. С самого детства. Вероятно, на всю жизнь…»[17].

Он оказался провидцем. Ларисса всегда шла своим поэтическим путем. Ее стихи в Китае охотно печатал журнал «Рубеж», газета «Чураевка». Она всегда смотрит вглубь себя и вокруг себя. И взыскательна к слову, словно пробуя его на вкус. Никакого надрыва – ясность и чистота, с горчинкой печали. И высота одиночества. Люди такого масштаба всегда одиноки.

Л. Андерсен никогда не писала на политические темы. «Может быть, боялась впасть в банальность, – как признается она сама. – А может, просто не умела». Впрочем, в Чураевке не принято было гнаться за литературной модой, впадать в богемность, «бряцать оружием». Здесь работали со словом, уделяя большое внимание манере письма и предпочитая «сжатый, как бы намагниченный внутренним содержанием, скупой по внешней форме, лаконичный стих»[18].

Так в Харбине возникла поэтическая школа с собственным выражением лица, которой удалось избежать «парижской ноты» пессимизма. Ее творчество, уступая европейскому – в рафинированности и, может быть, в литературном мастерстве, было жизненно здоровее. «Чураевка» выбрала своей путеводной звездой поэзию, инстинктивно чувствуя, что именно в слове таится будущее возрождение России. Кумирами дальневосточных поэтов были Гумилев, Блок, Цветаева, Пастернак. Но не навсегда.

Конец «Чураевки» наступил внезапно – 6 декабря 1934 года. В тот день Харбин облетела страшная весть о двойном самоубийстве в отеле «Нанкин» чураевских поэтов Георгия Гранина (Юрий Сапрыкин) и Сергея Сергина (Петров).

Ларисса жила уже в Шанхае, куда перебралась осенью 1933 года. Пожалуй, не было в те трагические декабрьские дни на свете человека, кроме матери покойного Георгия Гранина, который бы так горевал о нем. И сейчас, по прошествии стольких лет, она горюет. И в чем-то винит себя…

Это еще одна, уже печальная история о харбинской Джиоконде. Еще один миф.

Многие считали, что Гранин свел счеты с жизнью из-за несчастной любви, а Сергина вовлек в страшную «игру», боясь, что сам выстрелить в себя не решится. Были и другие версии. Как на самом деле развивались события в китайском отеле «Нанкин» более 70 лет назад, сейчас установить уже невозможно.

Тогда вокруг этой истории был раздут небывалый скандал, который многие использовали в своих интересах. «Газета «Наш путь», к примеру, объявила, что коммунист Петров застрелил честного фашиста Сапрыкина, а потом застрелился сам, чтобы избежать ответственности. Против «Чураевки» тотчас была поднята буря клеветы. Другие газеты – «Русское слово» и «Католический вестник», считавшие себя независимыми, – дали другую версию содержания записок. Гранин якобы написал: «Прошу не измышлять громких и трогательных версий о несчастной любви. К тому же ее и вообще не было».

На самом деле любовь была. Любовь первая, лучезарная, как улыбка возлюбленной, … и трагически-несчастная.


Ничего: веселись и безумствуй,
Ничего, если ты для стихов,
Если ты для святого искусства
Не чернила изводишь, а кровь.
Ничего, если даже смешон ты,
Ничего, что в душе кочевой
Только светлая память о ком-то,
Ничего, что крадут Джиоконду, ничего.

И была эмиграция: безвременье, неумение приложить свои силы, отсутствие будущего. К тому же поэзия всегда обостряет чувства – и это убивает. Или развивается неврастения. У Гранина даже цикл стихов был с таким названием.


Рекомендуем почитать
Николай Вавилов. Ученый, который хотел накормить весь мир и умер от голода

Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.


Джоан Роулинг. Неофициальная биография создательницы вселенной «Гарри Поттера»

Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.


Натали Палей. Супермодель из дома Романовых

Необыкновенная биография Натали Палей (1905–1981) – княжны из рода Романовых. После Октябрьской революции ее отец, великий князь Павел Александрович (родной брат императора Александра II), и брат Владимир были расстреляны большевиками, а она с сестрой и матерью тайно эмигрировала в Париж. Образ блистательной красавицы, аристократки, женщины – «произведения искусства», модели и актрисы, лесбийского символа того времени привлекал художников, писателей, фотографов, кинематографистов и знаменитых кутюрье.


Ротшильды. История семьи

Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.


Полпред Назир Тюрякулов

Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.


На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 1

Воспоминания видного государственного деятеля, трижды занимавшего пост премьер-министра и бывшего президентом республики в 1913–1920 годах, содержат исчерпывающую информацию из истории внутренней и внешней политики Франции в период Первой мировой войны. Особую ценность придает труду богатый фактический материал о стратегических планах накануне войны, основных ее этапах, взаимоотношениях партнеров по Антанте, ходе боевых действий. Первая книга охватывает период 1914–1915 годов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.